Безразличие (фильм)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1989 года
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
| Безразличие | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Александр Буздаков |
| Автор сценария |
Михаил Спиридонов |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Олег Флянгольц |
| Композитор |
Иван Васильев |
| Кинокомпания |
Студия «Гипноз» |
| Страна | |
| Язык | |
| Год |
1989 (съёмки) |
| IMDb | |
«Безразли́чие» — фильм режиссёра Олега «Флянца» Флянгольца, основные съёмки которого были осуществлены в СССР в 1989—1990 годах. После 20-ти летнего перерыва автор вернулся к наработанному материалу и завершил картину. В 2011 году она была представлена на 22-м фестивале «Кинотавр», где завоевала главный приз.[1] Фильм снят на чёрно-белую плёнку.
Содержание
Сюжет
Москва 1960-х годов. Три дня из жизни молодого человека Петра Селутина (Бондарчук). Сначала он из-за недоразумения попадает в изолятор временного содержания, где его избивает некий уголовник. Очень скоро Петра освобождают. Он встречается с девушкой Жужой (Шорина), с которой чуть ранее познакомился на танцах. Пётр катает девушку на машине «Москвич», потом, уже у неё в гостях, они выпивают и страстно целуются. В квартиру врывается Жужин любовник — по стечению обстоятельств уже известный бандит из изолятора. Он опять избивает молодого человека. Несмотря на угрозы, Пётр не отказывается от возлюбленной и продолжает с ней встречаться. Бандиты убивают его, душа Петра ракетой устремляется в космос[2][3].
В картине присутствуют ещё два «центральных» персонажа: странный попутчик и собеседник Петра Бучнев (Баширов) и анимационный пёс Тузик, появляющийся регулярно и задающий дополнительную эмоциональную окраску сюжету.
Авторская аннотация к картине: «Жужа любит твист и фильмы с Жераром Филипом. Петя играет на цимбалах и любит свой Москвич с движком от Запорожца. Тот, третий, не любит о себе говорить. Да и другим в его присутствии лучше помалкивать…»[4]
В ролях
- Фёдор Бондарчук — Пётр Селутин
- Александр Баширов — Бучнев
- Ольга Шорина — «Жужа» Папанина
- Сергей Брагин — Гарик
- Артём Прокин — Суков
- Инна Выходцева — Зоя
Дополнительная информация
- По утверждению автора фильм задумывался как признание в любви. «Съемки начались в 1989 году, мне было 23 года, я был романтиком, влюбленным в итальянское кино, московскую архитектуру и… в красивую девушку, конечно же. Завершить работу над фильмом в то время не удалось, в начале 90-х всем было не до кино. Спустя двадцать лет я вернулся к работе над фильмом, появились новые идеи, благодаря современным технологиям стало возможно многое добавить и усовершенствовать. Но моей главной задачей было не перемудрить себя юного, сохранить атмосферу и настроение.»[4]
- У большого количества журналистов и критиков возникали вопросы этичности включения картины в конкурсный показ фестиваля «Кинотавр», попечительский совет которого возглавляет Ф. Бондарчук. Прямых ответов на них не прозвучало.[5]
Критика
- Леля Смолина для «Ведомостей»: «„Безразличие“ стало лучшим фильмом фестиваля абсолютно оправданно и за дело.»[6]
- Анна Балуева, обозреватель «Комсомольской правды»: «Отдельные эпизоды <в картине>, кстати, совершенно шедевральны. Например, сцена посиделок стиляг и драки в кафе „Пингвин“ — её, правда, снимал не сам Флянгольц, а оператор Анастасий Михайлов. В среде своих, говорят, великий человек. Искушенный типа зритель выискивает, конечно, цитаты из мирового кино, как заботливый хозяин блох на своем псе. Они там есть, да. Сам Флянгольц сказал, что при съемках этого фильма на него больше всего влиял Антониони. А мне лично по расслабленной атмосфере „Безразличие“ напомнило фильмы Джармуша — особенно его „Более странно, чем в раю“»[2]
- Андрей Плахов, критик газеты «Коммерсантъ»: «…черно-белое „оммаже“[7] кинематографу 60-х годов — немножко под Годара, немножко под Хуциева. Это романтическое упражнение в прекрасном и называется „Безразличие“. То, что в начале 90-х выглядело робким подражанием, сегодня приобрело двойную ностальгическую ауру и черты уникального артефакта. Конечно, это фильм для некоего специального приза — но жюри выдало ему главный от безысходности. При всех своих стараниях оно не смогло выявить лидера, скрытого в селективной выборке из четырнадцати фильмов сочинского конкурса.»[8]
- Варвара Бабицкая, обозреватель журнала «Сноб»: «Олег Флянгольц начал снимать „Безразличие“ еще в 1989 году, но на двадцать лет отложил материал в стол: в начале 90-х, говорит режиссёр, было не до кино. В 2011 году время пришло, отснятую пленку достали из стола, добавили анимацию, кое-что подсняли — и получилась картина неожиданной актуальности, которая, мне кажется, имеет все шансы стать объектом религиозного поклонения со стороны кинозрителя определенного рода, дайте ей только добраться до проката.»[9]
Напишите отзыв о статье "Безразличие (фильм)"
Примечания
- ↑ [www.kinotavr.ru/ru/2011/winners-22/ ЛАУРЕАТЫ XXII ОРКФ «КИНОТАВР» на официальном сайте фестиваля.]
- ↑ 1 2 [kp.ru/daily/25698/901273/ На «Кинотавре» показали кино 20-летней выдержки // «Комсомольская правда» (7 июня 2011 года).]
- ↑ Зара Абдулаева [kinoart.ru/2011/n8-article7.html Различение] // Искусство кино. — 2011. — № 8. — С. 36, второй абзац снизу.
- ↑ 1 2 [www.flnz.ru/index.php?style1=1&style2=3 Официальный сайт Олега Флянцгольца.]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=474832 На «Кинотавре» победил «фильм из прошлого» // Вести.ру (11 июня 2011 года).]
- ↑ [www.vedomosti.ru/newsline/news/1294216/granpri_festivalya_kinotavr_poluchil_film_snyatyj_dvadcat Леля Смолина, «Ведомости» (12 июня 2011 года).]
- ↑ В редакции автора статьи.
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/1657376 Андрей Плахов, «Безразличие» от безысходности // Газета «Коммерсантъ», № 105/В (4646) (14 июня 2011 год). ]
- ↑ [www.snob.ru/thread/88#entry_36720 Блог культура // журнал «Сноб» (7 июня 2011 года).]
Литература
- Зара Абдулаева [kinoart.ru/2011/n8-article7.html Различение] // Искусство кино. — 2011. — № 8. — С. 34-36.
- Лидия Маслова [kommersant.ru/doc/1853576 Воспоминание с дополнениями] // Журнал "Коммерсантъ Weekend". — 2012. — № 2 (3647), 27.01.2012.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Безразличие (фильм)
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
