Безредка, Александр Михайлович

Александр Михайлович Безредка
Научная сфера:	Микробиология, иммунология
Место работы:	Институт Пастера
Альма-матер:	Новороссийский университет Сорбонна
Научный руководитель:	Илья Мечников
Известен как:	автор теории местного иммунитета

Алекса́ндр Миха́йлович Безре́дка (27 марта (8 апреля) 1870, Одесса — 28 февраля 1940, Париж) — французский микробиолог и иммунолог; ученик Ильи Мечникова.

Биография

Александр родился в 1870 году в Одессе (ныне Украина) в семье писателя, публиковавшегося под псевдонимом Э.Иш-Но`оми. Иудей. После окончания гимназии продолжил образование на кафедре естественных наук физико-математического факультета Новороссийского университета в Одессе (ныне — Одесский национальный университет имени И.И.Мечникова). В стенах этого вуза А.М.Безредка увлекся химией. Свои первые научные исследования он проводил под руководством Н.Д.Зелинского. За публикацию «Опыт истории развития стереохимических воззрений» ректорат университета наградил А.М.Безредку золотой медалью.

Окончив в 1892 году университет, Александр Безредка предпринял попытку поступить на медицинский факультет Киевского или Московского университета. Однако продолжение его научной карьеры в России было возможно лишь после перехода в христианство. В связи с этим Безредка уехал во Францию, где, без сдачи экзаменов, был зачислен на второй курс медицинского факультета Сорбонны. Одновременно Александр на добровольных началах работал препаратором в одной из лабораторий Пастеровского института. Окончив в 1897 году университет, Безредка продолжил работу в Институте Пастера штатным ассистентом лаборатории морфологической микробиологии, которой заведовал заместитель директора института И.И.Мечников. В 1910 году он стал профессором, а в 1919 году заместителем директора этого института. Живя за границей, Безредка сохранил тесную связь с русской наукой. Под его руководством работали многие русские учёные.

Умер А.М.Безредка 28 февраля 1940 года в Париже.

Научная деятельность

Основные работы А.М.Безредки посвящены проблеме иммунитета. В 1906 году он занялся изучением проблемы анафилаксии, стараясь найти способы борьбы с анафилактическим шоком (авторство термина также принадлежит Безредке) посредством десенсибилизации организма. Предложенный им метод, сделавший применяемые сыворотки более безопасными в плане развития «сывороточной болезни», считается классическим и в мировой научной литературе связывается с его именем. Суть этого метода проста: сначала в организм с помощью шприца вводится одна или несколько очень малых доз необходимой сыворотки, а спустя 4 часа — всё остальное её количество.

Большую известность получили исследования А.М.Безредки проблем местного иммунитета, которые он проводил на протяжении 12 лет с 1913 по 1925 годы. Несмотря на то, что его теория подверглась основательной критике со стороны оппонентов, отрицающих возможность проявления автономного, без участия всего организма в целом, иммунитета, открытый А.М.Безредком способ местной иммунизации нашёл применение для профилактики ряда инфекций. Иммунизация по Безредку применяется против столбняка, брюшного тифа, дизентерии, холеры, сибирской язвы, оспы, стрептококковой и стафилококковой инфекции. Практическое применение учение о местном иммунитете нашло в хирургии, дерматологии, гинекологии и офтальмологии в лечении и профилактике инфекционных заболеваний.

Много внимания А.М.Безредка уделял и другим аспектам науки о микроорганизмах. Так, например, он потратил три года на поиски наиболее удачной питательной среды для выращивания туберкулёзных бактерий, в результате была получена среда, позволяющая в течение трёх дней выращивать искомую культуру.

Последние исследования Александра Михайловича были посвящены изучению способов борьбы со злокачественными новообразованиями. Его уход из жизни прервал интересные опыты в поисках специфических противоопухолевых вакцин.

Сочинения

• Местная иммунизация, пер. с франц. - Париж, 1926;
• О значении раздражителей в инфекции и иммунитете // Журнал экспериментальной биологии и медицины. - 1927. - № 18;
• Анафилаксия и антианафилаксия, пер. с франц. - М., 1930.

Литература

• Український Радянський Енциклопедичний Словник. — Т.1. — К., 1966. — С.160.
• Нижник Т.П. Безредка Олександр Михайлович // Енциклопедія Сучасної України. — Т.2. — К., 2004. — С.389.
• Безредка А.М. (1870—1940) // Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунологии. — 1971. — № 4.
• [www.health-ua.com/articles/2771.html Маринжа Л. Он принял пост у Мечникова…] // [www.health-ua.com/ Здоровье Украины]. — № 11. — июнь 2008 года. — С.72.

Отрывок, характеризующий Безредка, Александр Михайлович

Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.