Безумный день, или Женитьба Фигаро (мюзикл)
Поделись знанием:
К:Фильмы 2003 года
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
| Безумный день, или Женитьба Фигаро | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Борис Хвошнянский |
| Оператор |
Алексей Степанов |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
«Мелорама продакшн» по заказу «Интер» и ОАО «Телекомпания НТВ» |
| Длительность |
138 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
«Безумный день, или Женитьба Фигаро» — современный российско-украинский мюзикл-комедия режиссёра Семёна Горова (производство телеканалов «Интер» и «НТВ»[1]). Снят на основе пьесы Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро».
Премьера состоялась 1 января 2004 года на телеканале «Интер» (Украина) и 7 января 2004 года на «НТВ» (Россия).
Содержание
Сюжет
Классический сюжет пьесы Бомарше «Безумный день» разыгрывают артисты российской и украинской эстрады.
События происходят в замке графа Альмавивы, который в тайне от графини ищет свидания с молодой Сюзанной. Сюзанна собирается замуж за камердинера графа Фигаро. Совместными усилиями Фигаро и Сюзанны неверный граф оказывается в объятиях графини, а молодожёны празднуют свою свадьбу.
В ролях
- Борис Хвошнянский — Фигаро
- Филипп Киркоров — граф Альмавива
- Лолита Милявская — графиня Розина
- Анастасия Стоцкая — Сюзанна
- София Ротару — Марселина
- Борис Моисеев — Антонио
- Ани Лорак — Фаншетта
- Андрей Данилко — паж Керубино
- Владимир Горянский — судья Бридуизон
- Виталий Линецкий — Базиль
- Алексей Вертинский — доктор Бартоло
- Николай Гусев — Фернандо, слуга
Съёмочная группа
- Автор сценария: Семён Горов
- Режиссёр: Семён Горов
- Оператор: Алексей Степанов
- Композитор: Виталий Окороков
- Аранжировщик: Пётр Картавый
- Художник: Сергей Гавриленков
- Художник по костюмам: Анжела Лисица
- Генеральные продюсеры:
Саундтрек
В 2004 году вышел одноимённый альбом на CD, включающий в себя песни из мюзикла[2]:
- Увертюра
- Анастасия Стоцкая, Борис Хвошнянский, Лолита Милявская, Филипп Киркоров — Морковь
- Лолита Милявская — Мужчины любят нас немного лет
- Андрей Данилко — Романс Керубино
- Лолита Милявская, Филипп Киркоров, Николай Гусев — Ну почему нельзя?
- Борис Моисеев — Крыжовник
- Ани Лорак — Ария Фаншетты
- Филипп Киркоров — Сюзанн
- Борис Хвошнянский — Ариозо Фигаро
- София Ротару — Коварные мужики
- Анастасия Стоцкая — Ария Сюзанны
- Виталий Линецкий — На земле по-прежнему вода
- Водевиль
Факты
- Съёмки мюзикла проходили в Крыму. Основной съёмочной площадкой выступил Воронцовский дворец, так же есть эпизоды в Массандровском дворце. В кадре — виды на гору Ай-Петри[3]
- Филипп Киркоров, исполнитель роли графа Альмавива, в сцене скачки на коне отказался от услуг дублёра, играл эпизод самостоятельно[4]
- Для работы над танцевальными номерами мюзикла был задействован балет под руководством Дмитрия Коляденко[5]
- На съёмочной площадке отпраздновала своё рождение исполнительница роли Фаншетты Ани Лорак[6][7]
- Мюзиклы «Безумный день, или Женитьба Фигаро» и «За двумя зайцами» были представлены телеканалом «Интер» на международном телевизионном рынке «МIPTV» (Канны, Франция)[8]
Критика и комментарии
- Журнал «Огонёк» так описал происходящее на площаке:
- Газета «Московский комсомолец» поместила разгромную статью на мюзикл:
Убожество и бездарность свежей (или скорее освежеванной) «Женитьбы», возможно, не так сильно бросалось в глаза, если бы не существовало записи старинного спектакля Театра сатиры, которую в прежние времена частенько показывали по телевизору. Вот там действительно играли настоящие актеры – талантливые и знаменитые, и сразу ясно было, что в ту постановку вложен огромный труд. Труд всегда видно. От халтуры он отличается, как живой человек от пластмассовой куклы, даже если кукла разукрашена звездами, блестками и перьями.— «Московский комсомолец», 10.01.2004[10]
См. также
Напишите отзыв о статье "Безумный день, или Женитьба Фигаро (мюзикл)"
Примечания
- ↑ [www.rg.ru/2003/12/20/tv-prazdnik.html Откупори шампанского бутылку и посмотри «Женитьбу Фигаро»]
- ↑ [www.soyuz.ru/-/a/more/z/cat/music/id/277 Альбом «Безумный день, или женитьба Фигаро»]
- ↑ [crif.in.ua/Б/Безумный_день_или_Женитьба_Фигаро Кино, снятое в Крыму. Безумный день или Женитьба Фигаро]
- ↑ Ольга ВИТАЛЬКИНА. [www.kp.ru/daily/23175/25307/ Киркоров со Стоцкой чуть не сломали кровать] (рус.). Комсомольская правда (10 декабря 2003). Проверено 20 сентября 2013.
- ↑ [2000.net.ua/2000/aspekty/2373 Еженедельник «2000»]
- ↑ Таисия БАХАРЕВА, Виолетта КИРТОКА. [fakty.ua/73554-quot-nastyusha-vezde-pishut-chto-u-nas-s-toboj-roman-a-ty-i-ne-smotrish-v-moyu-storonu-quot----krichal-na-semkah-quot-zhenitby-figaro-quot-filipp-kirkorov «настюша! Везде пишут, что у нас с тобой роман, а ты и не смотришь в мою сторону», -- кричал на съемках «женитьбы фигаро» филипп киркоров] (рус.). Факты и комментарии (10 октября 2003). Проверено 20 сентября 2013.
- ↑ [www.mk.ru/culture/cinema/article/2008/04/17/44724-ani-lorak.html Ани Лорак: Карма Киркорова мне не страшна]
- ↑ Ирина КОСТЮК. [fakty.ua/65758-film-quot-za-dvumya-zajcami-quot-prodaetsya-na-kannskom-telerynke Фильм «за двумя зайцами» продается на каннском телерынке] (рус.). Факты и комментарии (2 апреля 2004). Проверено 20 сентября 2013.
- ↑ Юлия ЛАРИНА. [www.ogoniok.com/archive/2003/4826/47-48-49/ БРАЧНАЯ НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ] (рус.). Огонёк. Проверено 20 сентября 2013.
- ↑ Юлия Калинина. [www.mk.ru/editions/daily/article/2004/01/10/121247-samyie-zvezdatyie-zvezdyi.html Самые звездатые звезды] (рус.). Московский комсомолец (10 января 2004). Проверено 20 сентября 2013.
Ссылки
- [ruskino.ru/mov/2254 «Безумный день, или Женитьба Фигаро»] на Рускино.ру
- [www.youtube.com/watch?v=VqRzFanneQ8&feature=youtu.be Фильм о фильме]
- [www.gorov.com/inner.php «Безумный день или Женитьба Фигаро» на сайте Семёна Горова]
- [serduchka-v.ru/musikl/155-bezymnuy-den-ili-zhenitba-figaro «Безумный день или Женитьба Фигаро» на сайте Верки Сердючки]
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Женитьба Фигаро
Отрывок, характеризующий Безумный день, или Женитьба Фигаро (мюзикл)
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
