Бейкер, Майкл Аллен
Поделись знанием:
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
| Майкл Аллен Бейкер | ||
| Michael Allen Baker | ||
 Майкл Аллен Бейкер | ||
| Страна: | ||
|---|---|---|
| Специальность: | ||
| Воинское звание: |
капитан 1-го класса | |
| Экспедиции: | ||
| Дата рождения: |
27 октября 1953 (70 лет) | |
| Место рождения: |
Мемфис (Теннесси), штат Теннесси,(США) | |
| Награды: |
| |
Майкл Аллен Бейкер (англ. Michael Allen Baker) — американский астронавт НАСА в звании капитан. Участник 4-х полетов на Спейс шаттл — STS-43, STS-52, STS-68 и STS-81[1]. Капитан флота 1-го класса Соединенных Штатов в отставке, астронавт НАСА и диспетчер программ Международной космической станции для различных экипажей в Космическом центре имени Джонсона. Он ответственен за координацию операций по программам, интеграцию и обучение лётного экипажа, а также поддержку отношений с зарубежными партнерами. В 4-х полётах провел в космосе 40 суток 5 часов 3 минуты и 16 секунд[2].
Содержание
Детство
Родился 27 октября 1953 года в городе Мемфис, штат Теннеси, но своим родным считает город Лемур в Калифорнии. Активный участник движения «Бойскауты Америки».
Образование
- 1971 год — окончил среднюю школу в городе Лемур.
- 1975 год — окончил Техасский университет, получил степень бакалавра наук по аэрокосмической технике.
Членство в организациях
- Общество летчиков-испытателей.
- Ассоциация военных летчиков.
- Исследователи ВМФ США.
- Ассоциация космических исследователей.
- Национальная ассоциация аэронавтов.
- Сиерра Клуб (экологическая организация).
- Ветераны Зарубежных войн.
- Член консультативного комитета в Университете Техаса, факультета «космическая техничка».
Военная служба
- 1975 год — во время учебы в Университете прошел программу подготовки офицеров запаса Военно-морских сил и по окончании Университета начал службу в Военном флоте.
- 1977 год — прошел летную подготовку на авиабазе ВМС США Чейз Филд (NAS Chase Field) в Бивилле (штат Техас) и стал морским летчиком.
- 1978 год — получил назначение в 56-ю штурмовую эскадрилью (Attack Squadron 56), базирующуюся на авманосце Мидуэй(приписан к порту Йокосука, Япония)где пилотировал штурмовики класса A7-E Corsair II.
- 1980 год — переведен в 30-е Авианосное крыло (Carrier Air Wing 30) на должность офицера связи полка, обеспечивающего посадку самолетов.
- 1981 год — прошел подготовку в Школе летчиков-испытателей ВМС США (U.S. Naval Test Pilot School) на авиабазе Петьюксент-Ривер, штат Мэрилэнд. Получил назначение в Отделение Оценки пригодности авианосцев (Carrier Suitability Branch) Директората испытаний штурмовых самолетов (Strike Aircraft Test Directorate). Проводил испытания по готовности авианосцев к полетам с их палубы, по катапультируемому взлету с палубы и принудительной остановке при посадке, а также испытывал систему автоматической посадки на различных авианосцах ВМС США на штурмовиках A-7.
- 1983 год — был переведен в Школу летчиков-испытателей ВМФ США в качестве инструктора. Затем по программе обмена флотскими инструкторами был откомандирован в Имперскую Школу летчиков-испытателей(Empire Test Pilots' School) в Боском-Дауне, графство Уилтшир, Великобритания. Там он обучал слушателей технике летных испытаний.
Классность
Имеет более 5400 часов налета на 50 типах самолетов, включая самолеты с изменяемой геометрией крыла и многомоторные транспортные самолеты. Выполнил более 300 посадок на палубу авианосцев.
Космическая подготовка
В июне 1985 года был зачислен в отряд астронавтов в качестве пилота 11-м набором НАСА. В августе 1985 года приступил к обучению по курсу Общей космической подготовки (ОКП). Закончил — в июле 1986 года и получил квалификацию «пилота шаттла» и назначение в Отдел астронавтов НАСА.
С января 1986 года по декабрь 1987 года был членом группы, занимающейся доработкой и модификацией системы посадки шаттла, включая управление носовым колесом, тормозами, покрышками и тормозным парашютом для обеспечения большей безопасности при посадке и рулежке. Был оператором по связи с экипажем (CAPCOM) в Центре управления во время нескольких полетов шаттла. Работал в Лаборатории электронного оборудования шаттла (Shuttle Avionics Integration Laboratory — SAIL), занимаясь проверкой программного обеспечения и компьютеров. Был руководителем группы вспомогательного персонала (Astronaut Support Personnel) в космическом центре Кеннеди (Kennedy Space Center).
С декабря 1992 по январь 1994 года работал представителем Директората операций летных экипажей (Flight Crew Operations Directorate) в Отделе программы шаттлов (Space Shuttle Program Office). С марта по октябрь 1995 года являлся координатором НАСА (Director of Operations for NASA) в Центре подготовки космонавтов (ЦПК) имени Ю. А. Гагарина. С октября 1997 года по август 2001 года работал Директором НАСА по программе пилотируемых полетов в России. Занимался вопросами взаимодействия между НАСА и российскими космическими корпорациями и центрами.
Полеты в космос
- STS-43 (шаттл Атлантис) — в качестве пилота со 2 по 11 августа 1991 года. Продолжительность полета — 8 суток 21 час 22 минуты 25 секунд.
- STS-52 (шаттл Колумбия) — в качестве пилота с 22 октября по 1 ноября 1992 года. Продолжительность полета — 9 суток 20 час 57 минуты 13 секунд.
- STS-68 (шаттл Индевор) — в качестве командира корабля с 30 сентября по 13 октября 1994 года. Продолжительность полета — 11 суток 5 час 47 минуты 10 секунд.
- STS-81 (шаттл Атлантис) — в качестве командира корабля с 12 по 22 января 1997 года. Продолжительность полета — 10 суток 4 час 56 минуты 28 секунд.
Награды
- Медаль «За отличную службу» (США).
- Орден «Легион почёта».
- Крест лётных заслуг (США).
- Две Медали «За похвальную службу» (США).
- Медаль за службу национальной обороне (США).
- Три медали — «За участие в экспедиционных силах».
- Премия «За участие в сражении».
- Медаль «За выдающуюся службу» (НАСА).
- Медаль «За выдающееся лидерство».
- Медаль «За исключительные заслуги».
- 4 Медали «За космический полёт».
- 2 Медали «За участие в морской операции».
- Премия «За дальний поход».
- 1993 год — назван «Выдающимся выпускником Техасского Университета».
Семья
- Жена (бывшая) Кэрен Рут Лав. Сын — Лэсли Энн 05.11.1979. Дочь — Джейн Эшли 05.06.1982.
- Жена — Дейдра Мудариэн.
- Увлечения — теннис, плавание, туризм и отдых на природе, парусный спорт.
См. также
- Список астронавтов США — участников орбитальных космических полётов.
- Список космонавтов и астронавтов (и кандидатов).
Напишите отзыв о статье "Бейкер, Майкл Аллен"
Литература
- С. А. Балакин. Авианосцы типа «Орискани» и «Мидуэй». — Москва: Моделист-конструктор, 2000. — 32 с. — (Морская коллекция № 1 (31) / 2000). — 4800 экз.
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Бейкер, Майкл Аллен
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
