Бейнбридж, Джон
| Джон Бейнбридж | |
| John Bainbridge | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Эшби-де-ла-Зауч, графство Лестершир, Англия |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
| Известен как: | |
Джон Бейнбридж (англ. John Bainbridge, 1582—1643) — английский астроном и математик.
Биография
Родился в Эшби-де-ла-Зауч[en], графство Лестершир, в семье Роберта Бейнбриджа и Анны (в девичестве Эверард)[1]. Окончил школу в Эшби-де-ла-Зауч, после чего поступил в Эммануэль-колледж[en] Кембриджcкого университета[2]. После обучения в Кембридже вернулся в Эшби, где в течение нескольких лет работал врачом, преподавал в школе и изучал астрономию. В 1618 году Бейнбридж переехал в Лондон, где был принят в сообщество врачей, а также произвёл впечатление в сообществе астрономов своей публикацией о комете 1618 года.
Будучи по своим религиозным взглядам пуританином[3], в 1618 году Бейнбридж стал членом группы учёных-единомышленников, известной как «Грешемский кружок» (англ. Gresham Circle). В 1619 году известный учёный и филантроп сэр Генри Савиль, учредивший на свои средства в Оксфордском университете должности профессоров астрономии и геометрии, избрал Бейнбриджа первым Савильским профессором астрономии[4]. Бейнбридж стал преподавателем Мёртон-колледжа[en] и Линакровским лектором. Среди учеников Бейнбриджа в Оксфорде был Джон Уилкинс, впоследствии — один из основателей Лондонского королевского общества, среди коллег — астролог Кристофер Хейдон[en] и математик и астроном Джон Гривз, ставший преемником Бейнбриджа в должности Савильского профессора астрономии.
Творческое наследие Бейнбриджа включает публикации An Astronomical Description of the late Comet (1619), Canicularia (1648), а также перевод труда De Sphaera Прокла Диадоха и De Planetarum Hypothesibus Птолемея (1620). Несколько рукописных работ Бейнбриджа находятся в библиотеке Тринити-колледжа в Дублине[5].
Джон Бейнбридж умер в Оксфорде 3 ноября 1643 года.[6].
Напишите отзыв о статье "Бейнбридж, Джон"
Примечания
- ↑ Hockey Thomas. [www.springerreference.com/docs/html/chapterdbid/58104.html The Biographical Encyclopedia of Astronomers]. — Springer Publishing. — ISBN 978-0-387-31022-0.
- ↑ Nichols John. [leicester.contentdm.oclc.org/cdm/ref/collection/p15407coll6/id/2126 The history and antiquities of the county of Leicester : Vol. 3, Part 2.]. Note: Nichols mistakenly says John Bainbridge’s mother’s name is Alice.
- ↑ David C. Lindberg, Ronald L. Numbers (1986). «God and Nature», p. 201.
- ↑ Thomas Hockey, Katherine Bracher, Marvin Bolt, Virginia Trimble, Richard Jarrell, JoAnn Palmeri, Jordan D. Marché, Thomas Williams, F. Jamil Ragep. «Biographical Encyclopedia of Astronomers», Springer. p. 85
- ↑ (1943) «[www.nature.com/nature/journal/v152/n3862/abs/152532a0.html Tercentenary of John Bainbridge]». Nature 152 (6 November 1943): 532. DOI:10.1038/152532a0. . Проверено 15 May 2011. The papers in Trinity library came from archbishop James Ussher, possibly through John Greaves, who knew both men well. Bainbridge died intestate, and Greaves dealt with his estate (Birch, [www.archive.org/details/miscellaneouswo13unkngoog Misc. works], p. xxix)
- ↑ Birch Thomas. [www.archive.org/details/miscellaneouswo13unkngoog Miscellaneous works of Mr. John Greaves]. — London: J. Brindley and C. Corbett. — P. xii.
Отрывок, характеризующий Бейнбридж, Джон
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
