Бейт Лохамей ха-геттаот
| Музей наследия, документационный и учебный центр Холокоста и еврейского сопротивления имени Ицхака Каценельсона בית_לוחמי_הגטאות | |
|---|---|
| |
| Дата основания | 1949 |
| Местонахождение | Лохамей ха-геттаот, Израиль |
«Бейт Лохамей ха-геттаот» — дом-мемориал борцов гетто, расположенный на севере Израиля на территории кибуца «Лохамей ха-геттаот». Полное название «Музей наследия, документационный и учебный центр Холокоста и еврейского сопротивления имени Ицхака Каценельсона». Назван в честь Ицхака Каценельсона — еврейского поэта и подпольщика Варшавского гетто, погибшего в Освенциме.
Первый в мире музей Катастрофы европейского еврейства, крупный международный музейный и учебно-образовательный комплекс. Один из немногих музеев, отражающих тему еврейского сопротивления в период Холокоста.
Создан в 1949 году[1]. В октябре 2010 года правительство Израиля выделило средства на реконструкцию музея[2].
Содержание
Подразделения музея
Музей оснащён современной техникой, имеются издательство, архив, библиотека (90 тыс. томов), видеотека на 600 фильмов, Центр гуманитарного образования, мемориал еврейских детей — жертв Катастрофы («Яд-ла-Йелед»), учебный центр «Антек», отдел исследований Холокоста советских евреев.
Также при музейном учебном центре находится гостиница на 60 мест. Музей проводит групповые экскурсии на иврите и других языках.
Известные коллекции и экспонаты
В музее хранятся работы французского художника Давида Брайнина, сделанные в концлагере Camp de Royallieu</span>rufr около города Компьень[3]. Отдельный зал музея посвящён педагогу Генрику Гольдшмиту (Янушу Корчаку), учившему любить и уважать ребёнка и говорившему, что взрослый человек «должен встать на цыпочки, чтобы дотянуться до ребёнка, до его интеллекта». Януш Корчак погиб вместе со своими воспитанниками в концлагере.
Напишите отзыв о статье "Бейт Лохамей ха-геттаот"
Примечания
Литература
- Yehoyakim Cochavi, «Museums and Memorial Institutes: Bet Lohamei ha-Getta’ot» in Encyclopedia of the Holocaust, Jerusalem: Yad Vashem (1990), vol. 3, p.1012
См. также
Отрывок, характеризующий Бейт Лохамей ха-геттаот
– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
