Беккерле, Адольф Гейнц

Адольф Гейнц Беккерле Adolf Heinz Beckerle
Посол Германии в Болгарии
28.06.1941 — 8.09.1944
Предшественник:	Герберт фон Рихтгофен
Рождение:	4 февраля 1902(1902-02-04) Франкфурт-на-Майне
Смерть:	3 апреля 1976(1976-04-03) (74 года) там же
Супруга:	Сильке Эдельманн
Партия:	НСДАП (с 1922)
Образование:	Франкфуртский университет

Адольф Гейнц Беккерле (Adolf Heinz Beckerle; 4 февраля 1902 года — 3 апреля 1976 года) — немецкий государственный деятель и дипломат; обергруппенфюрер СА. Немецкий посол в Болгарии, неудачный зачинщик депортации болгарских евреев. Депутат Рейхстага

Биография

Адольф Беккерла родился во Франкфурте-на-Майне в семье почтового чиновника. Образование получил в местной начальной и средней школах в 1908—1921 гг, в 1927 окончил Франкфуртский университет (магистр экономики). В 1921-2 гг служил добровольцем в Рейхсвере; образование прерывалось неоднократно; так, с мая 1925 по июнь 1926 он был кандидатом в офицеры прусской полиции в школе, располагавшейся в Ганноверш-Мюнден. Также Беккерле приходилось выезжать за границу в Северную и Южную Америку для получения опыта в коммерческой деятельности.

С 1922 Беккерле состоял в «патриотическом Добровольческом корпусе» и в союзе «Викинг» (нем. Bund Wiking. С 29 августа 1922 некоторое время числился в НСДАП (билет № 7197). По окончанию учёбы 1 сентября 1928 вновь вступил в партию (билет № 80.983), а также стал членом СА.

1 апреля 1929 Беккерле принял командование над 68-м штурмом СА во Франкфурте; с 1 января 1930 по 13 апреля 1932 уже в чине штандартенфюрера СА возглавлял тамошний II-й штандарт. С июля 1931 по апрель 1932 дополнительно руководил подгруппой СА Гессен-Нассау-Юг. 24 апреля 1932 избран в прусский ландтаг от НСДАП, но уже 31 июля того же года получил мандат Рейхстага. В 1932 прервал своё юридическое образование и в июле 1932 стал гауфюрером DRL в Гессен-Нассау.

В эпоху национал-социализма

После прихода национал-социалистов к власти в Германии Беккерле был повышен в чине: 1 марта 1933 он стал группенфюрером СА, а 9 ноября 1937 — обергруппенфюрером. С 1 июля 1933 по 31 января 1942 руководил Гессенской группой СА. 14 сентября 1933 вступил в должность сперва заместителя, а затем (с февраля 1934 по июнь 1941) — и самого полицай-президента Франкфурта. В июле 1934 был кратковременно отстранялся от этой должности в связи с путчем Рема. 27 февраля 1935 Беккерле женился на Сильке Эдельманн.

После польской кампании Адольф Гейнц Беккерле в октябре-ноябре 1939 исполнял обязанности полицай-президента Лодзи. В 1939-40 он добровольно отправился на фронт, участвовал в составе Вермахта во французской кампании и ушёл в запас в чине лейтенанта.

В 1941—1944 гг. — германский посол в Болгарии. Находясь на этом посту Беккерле содействовал депортации из Македонии и Фракии, (областей, освобожденных Болгарией в 1941 году) примерно 11000 евреев. Ему не удалось вынудить Болгарию депортировать своих евреев из довоенной территории страны.

Беккерле, подобно Хансу Лудину и Манфреду фон Киллингер относился к высшим чинам СА, назначенных на места дипломатов, попавших в опалу из-за критики внешней политики Гитлера. Эти новые «дипломаты-штурмовики» одновременно служили противовесом амбициям рейхсфюрера СС Гиммлера.

В конце августа 1944 был вызван Риббентроппом в ставку Гитлера, где, доложив о текущем состоянии дел, получил информацию о письме, в котором регенты князь Кирилл, Филов и Михов просили разрешения на выход Болгарии из войны. Гитлер же требовал путча и установления диктатуры, а Риббентроп называл и возможного диктатора — Цанкова.

После войны

18 сентября 1944 г. в Свиленграде захвачен в плен советскими войсками и доставлен в Москву. По решению Особого совещания при МГБ СССР от 17 октября 1951 г. на основании ст. II Закона № 10 Контрольного совета в Германии заключен в исправительно-трудовой лагерь сроком на 25 лет. 13 октября 1955 г. в качестве неамнистированного военного преступника передан правительству Западной Германии и вскоре освобождён, хотя, в соответствии с решением трибунала в Гессене от 22 марта 1950 подлежал денацификации как один из «основных виновников».

С 1956 по 1966 г. работал клерком в Ной-Изенбурге. В ноябре 1966 г. арестован по обвинению в участии депортации болгарских евреев, причём в качестве свидетеля неоднократно вызывался и бывший федеральный канцлер Кизингер. 27 августа 1968 г. дело было прекращено из-за болезни Беккерле. Другому его подельнику, Фрицу Гебхардту фон Хану не настолько повезло, он ещё 19-го августа был приговорён к восьми годам лишения свободы.

Ссылки

• [vladimirskij-central.ru/articles/arestanty-tsentrala.html/10/ Арестанты централа]
• [www.dobr20.ru/rub/29/78.htm Мемуары оберштурмбаннфюрера Хёттля]
• [www.jewish.ru/history/press/2010/10/news994290296.php Как Болгария своих евреев спасла]
• [istmat.info/node/21979 Протоколы допросов Адольфа Беккерле. «Тайны дипломатии третьего рейха 1944—1955»]

Отрывок, характеризующий Беккерле, Адольф Гейнц

Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…