Беккер, Гэри

Гэри Стэнли Беккер
англ. Gary Stanley Becker
Дата рождения:	2 декабря 1930(1930-12-02)
Место рождения:	Поттсвилл, Пенсильвания, США
Дата смерти:	3 мая 2014(2014-05-03) (83 года)
Страна:	США
Научная сфера:	экономика
Альма-матер:	Принстонский университет
Известен как:	один из создателей теории человеческого капитала
Награды и премии:	Нобелевская премия по экономике (1992) Национальная научная медаль США (2000)

Гэ́ри Стэ́нли Бе́ккер (англ. Gary Stanley Becker; 2 декабря 1930, Поттсвилл, штат Пенсильвания — 3 мая 2014, Чикаго) — американский экономист, лауреат Нобелевской премии 1992 года «за распространение сферы микроэкономического анализа на целый ряд аспектов человеческого поведения и взаимодействия, включая нерыночное поведение». Беккер применил экономические методы для анализа человеческого поведения, типичный представитель чикагской школы.

Биография

Родился в еврейской семье 2 декабря 1930 года, Поттсвилл, штат Пенсильвания. Семья у Беккеров была большая: помимо Гэри, были ещё две сестры — Венди и Натали, и брат Марвин. Когда Гэри было четыре года, семья переехала в Бруклин. Гэри закончил среднюю школу Джеймса Мэдисона в Бруклине в 1948 году. До 16 лет он интересовался гандболом и был одним из лучших спортсменов в этом виде спорта .

В 1951 году получил степень бакалавра в Принстонском университете, в 1953 году магистерскую степень по социальным наукам в Принстонском университете, затем степень доктора в Чикагском университете в 1955 году.

Преподавательскую деятельность начал в 1955 году в Принстонском университете, а с 1957 по 1968 годы преподавал ассистентом, доцентом, а с 1960 года профессором в Колумбийском университете, а в 1969 году вернулся в Чикагский университет, с 1970 года профессор экономики и социологии Чикагского университета, в 1984—1985 годах возглавлял кафедру экономики.

В 1974 году был вице-президентом, а в 1987 году президентом Американской экономической ассоциации, президентом Общества экономики труда в 1997 году. Входил в консультативный совет журнала Review of Economics of the Household, являлся членом Национальной академии наук США, Американской академии искусств и наук, Американской ассоциации стандартов, Американского философского общества, эконометрического общества, создателем и членом Национальной академии образования (в 1965—1967 годах — вице-президент), членом общества «Мон Пелерин», старшим научным сотрудником Гуверовского института.

В 1996 году выступал советником Боба Дола в президентской компании. С декабря 2004 года принимал участие в самом цитируемом профессиональными экономистами блоге Беккера-Познера, с острыми аналитическими комментариями по текущей экономической ситуации.

Гэри первый раз женился в 1954 году на Дориа Слот, брак продлился до смерти Дории в 1970 году, оставив двух дочерей Катрин Беккер и Джуди Беккер. Второй раз женился в 1980 году на Гити Нашат, что дало ему двух пасынков Михаила и Кира.

Беккер умер 3 мая 2014 года в Чикаго, в возрасте 83 лет после осложнений от операции.

Основные идеи

Экономическая теория дискриминации

В 1957 году вышла книга Беккера «Экономика дискриминации», основанной на его докторской диссертации, которая и открыла новый раздел в экономической теории. Теория дискриминации описывает создание дискриминации за счет специфических предпочтений некоторых агентов, формирующих группу, не желающих вступать в контакты с представителями другой группы. Таким образом каждый экономически активный агент имеет склонность к дискриминации, что отражает коэффициент дискриминации, равный тому, чем готов пожертвовать агент ради того, чтобы не вступать в отношения с представителями другой группы. Беккер представляет конкурентную модель рынка труда с наблюдаемыми фактами неодинаковой оплаты труда белых и черных работников. Для этого он ввел в функции полезности работодателей «пристрастие» к дискриминации. Эта работа в конце концов дала толчок целой серии объяснений устойчивым различиям в заработках.

Экономика преступления и наказания

В 1968 году вышла статья Беккера «Преступление и наказание: экономический подход», в которой разработан экономический подход к анализу преступности, открыв новое направление экономика преступления и наказания, используя экономический империализм. Преступление как вид деятельности, которую некоторые люди выбирают рационально, сравнивая ожидаемые выгоды и ожидаемые издержки в виде вероятного ареста и наказания, с учетом своего субъективного отношения к риску быть наказанным.

Теория человеческого капитала

В 1962 году вышла статья Беккера «Инвестиции в человеческий капитал: теоретический анализ», а в 1964 году вышла книга Беккера «Человеческий капитал: теоретический и эмпирический анализ». В этих статьях экономический подход даёт целостную схему для понимания человеческого поведения. Согласно подсчётам Беккера, инвестиции в человеческий капитал в США приносят более высокую норму процента, чем инвестиции в ценные бумаги.

Человеческий капитал — это имеющийся у каждого запас знаний, навыков, мотиваций. Инвестициями в него могут быть: образование, накопление профессионального опыта, охрана здоровья, географическая мобильность, поиск информации.

Первоначальные интересы исследователя заключались в оценке экономической отдачи от образования. Беккер первым осуществил статистически корректный подсчет экономической эффективности образования. Для определения дохода, например, от высшего образования из пожизненных заработков тех, кто окончил колледж, вычитались пожизненные заработки тех, кто не пошёл дальше средней школы. Издержки обучения, наряду с прямыми затратами (плата за обучение, общежитие и т. д.), в качестве главного элемента содержат «упущенные заработки», то есть доход, не дополученный учащимися за годы учёбы. По существу потерянные заработки измеряют ценность времени учащихся, затраченного на обучение, и являются альтернативными издержками его использования.

Новая теория потребления

В 1965 году вышла статья Беккера «Теория распределения времени», в которой формулируется по-новому теория потребления, в которой семья (домохозяйство) производит основные товары — питание, образование и т. п. за счет использования рыночных товаров и времени её членов, что также обеспечивает первичное разделение труда. Члены семьи предлагают своё время на рынке труда за оплату, а её размер обеспечивает возможные затраты времени каждому потребителю.

Новая экономическая теория семьи

В 1960 году выходит статья Беккера «Экономический анализ рождаемости»", в которой анализируются семья, включая брак, развод, рождаемость и социальная защищенность. Основа для экономики домашнего хозяйства, которая изучает потребление и трудовые ресурсы, является семейные решения, центр принятия которых является не индивид, а домохозяйство.

Награды

За свои достижения в области экономической теории был неоднократно награждён:

• 1965 — премия B.C. Войтинского Мичиганского университета,
• 1967 — медаль Джона Бейтса Кларка,
• 1968 — премия за профессиональные достижения Чикагского университета,
• 1985 — премия Фрэнка Сейдмана,
• 1987 — премия Джона Коммонса,
• 1991 — премия Адама Смита,
• 1992 — Нобелевская премия по экономике,
• 1997 — премия Папской академии наук,
• 2000 — Национальная научная медаль США,
• 2004 — премия Джона фон Неймана,
• 2004 — премия Джейкоба Минсера от Общества экономики труда,
• 2007 — Президентская медаль Свободы,
• 2008 — премия Брэдли от Фонда Брэдли.

Библиография

• Беккер Г.С. [gallery.economicus.ru/cgi-bin/frame_rightn.pl?type=in&links=./in/becker/works/becker_w1.txt&img=works.jpg&name=becker#i Экономический анализ и человеческое поведение]// THESIS. — 1993. Т.1, вып.1. С.38 (англ. Economic Analysis and Human Behavior, 1987)
• Беккер Г.С. [www.ecsocman.edu.ru/text/18022202/ Выбор партнера на брачных рынках] // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. — 1994. — № 6 — С.12-36 (англ. Assortative Mating in Marriage Markets, 1991)
• Беккер Г.С. Человеческое поведение: экономический подход. М.:ГУ ВШЭ, 2003. — 672с. ISBN 5-7598-0173-2
• Беккер Г.С. [economic.social/ekonomicheskaya-teoriya/semya-geri-bekker-38686.html Семья]//Экономическая теория/ Под ред. Дж.Итуэлла. — М.:Инфра—М, 2004. — С. 308-321 ISBN 5-16-001750-X
• Becker G.S. The Economics of Discrimination, 1957
• Becker G.S. [marbles.sonoma.edu/users/c/cuellar/econ421/humancapital.pdf Investment in Human Capital: A Theoretical Analysis]//Journal of Political Economy, Vol.70, No.5, Part 2, 1962, pp.9-49 - DOI 10.1086/258724
• Becker G.S. A Theory of the Allocation of Time, 1965
• Becker G.S. Economic Theory, 1971
• Becker G.S. [www.nber.org/papers/w0042.pdf A Theory of Social Interactions], NBER, WP42, 1974
• Becker G.S. A Treatise on the Family. Cambridge, 1981.
• Becker G.S., Kominers S.D., Murphy K.M., Spenkuch J.L. [mpra.ub.uni-muenchen.de/66334/1/MPRA_paper_66334.pdf A Theory of Intergenerational Mobility], MPRA Paper No. 66334, August 2015

Отрывок, характеризующий Беккер, Гэри

– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.