Бектимирова, Надежда Николаевна
Поделись знанием:
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
| Надежда Николаевна Бектимирова | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Страна: |
СССР, Россия |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Альма-матер: | |
| Научный руководитель: |
Д. В. Деопик |
| Известен как: |
ведущий российский востоковед по проблемам новейшей истории и политического развития Камбоджи |
| Награды и премии: |
Почетное звание «Заслуженный профессор Московского Университета» (2009) |
Надежда Николаевна Бектимирова (27 апреля 1952, Хмельник, Украинская ССР) — советский и российский историк-востоковед, доктор исторических наук, профессор. Является ведущим российским востоковедом по проблемам новейшей истории и политического развития Камбоджи, одним из первых отечественных ученых, обратившихся к изучению роли буддизма в общественно-политической жизни стран Юго-Восточной Азии в постколониальный период. Активно занимается разработкой проблем политологии Востока, в частности, изучением традиционной политической культуры и моделей демократии в странах Индокитая.
Содержание
Биография
Родилась в семье военнослужащего. Среднее образование получила в московской спецшколе № 7 с преподаванием ряда предметов на английском языке (1969). В 1974 г. окончила с отличием Институт стран Азии и Африки, в 1979 г. — там же заочную аспирантуру, защитив кандидатскую диссертацию на тему «Роль буддийской сангхи в общественно-политической жизни Кампучии в 1953—1975 гг.» под руководством проф. Д. В. Деопика. С 1994 г. доктор исторических наук — диссертация "Историческая эволюция традиционной политической культуры кхмеров и её роль в развитии современного камбоджийского общества (50-70-е гг. ХХ века)[1].
Работает в ИСАА МГУ с 1974 г.: переводчик (1974—1977), преподаватель (1977—1989), доцент (1989—1996), профессор (с 1996). Заведующая кафедрой истории стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии с 2006 г. Член Ученого совета ИСАА МГУ, член Диссертационного совета Д.501.002.04 при МГУ, член методического совета исторического отделения ИСАА МГУ (с 2006).
Область научных интересов включает новейшую историю, политическую культуру, общественную мысль, социально-политическое развитие Камбоджи; буддизм и религиозную ситуацию в странах Индокитая, а также проблемы демократизации стран Индокитая[2]. Разработала и читает курсы по Камбодже: новейшая история, история общественной мысли, история религий, историография, этнология, политическая система, социальная структура, а также буддизм и его роль в общественно-политической жизни стран Азии.
Член Ассоциации Британских исследований ЮВА (с 2013 г.), ответственный редактор серии кафедральных сборников статей по проблемам политического развития стран ЮВА. Автор более 150 научных работ[3].
Награды и премии
- Почетное звание «Заслуженный профессор Московского Университета» (2009)[4].
Основные научные работы
Монографии и учебные пособия
- Бектимирова Н. Н. (2014). История религии. Учебник. 4-е изд., испр. и доп. Т. 2. М.: Юрайт, 782 с. (совм. с Ф. М. Ацамба, С. А. Кириллиной, А. Л. Сафроновой и др.).
- Бектимирова Н. Н. (2014).Политические системы стран Юго-Восточной Азии. М.: Ленанд, 2014. 246 с. (совм. с Липилиной И. Н., Ефимовой Л. М. и др.).
- Бектимирова Н. Н. (2013). Межэтнические отношения в странах Юго-Восточной Азии. Lambert Academic Publishinf. М, 88 с. (совм. с Липилиной И. Н., Левтоновой Ю. О.).
- Бектимирова Н. Н. (2012). Религиоведение: учебник для бакалавров. Под ред. И. Н. Яблокова. М.: Юрайт, 479 с. (совм. с И. Н. Яблоковым, Ф. М. Ацамба, А. Л. Сафроновой А. Л.).
- Бектимирова Н. Н. (2008). Основы религиоведения. М.: Высшая школа, 479 с. (совм. с И. Н. Яблоковым, Ф. М. Ацамба, С. А. Кириллиной и др.).
- Бектимирова Н. Н. (2008). Альтернативные пути демократизации на примере Камбоджи и Таиланда. М. Ленанд, 315 с. (совм. с Дольниковой В. А.).
- Бектимирова Н. Н. (2007). История религии. Учебник. 3-е изд., испр. и доп. Т. 2. М.: Высшая школа, 677 с. (совм. с Ф. М. Ацамба, С. А. Кириллиной, А. Л. Сафроновой и др.).
- Бектимирова Н. Н. (2007). Камбоджа и Таиланд: тенденции политического развития (1980—2000). М.: Гуманитарий, 225 с. (совм. с Дольниоковй В. А.).
- Бектимирова Н. Н. (2002). Королевство Камбоджа: политическая история 1953—2002. М.: Гуманитарий, 352 с. (совм. с Селивановым И. Н.).
- Бектимирова Н. Н. (1987). Кризис и падение монархического режима в Камбодже. М.: Наука, 238 с.
- Бектимирова Н. Н. (1981). Буддийская сангха в независимой Кампучии. М.: Наука,180 с.
Статьи в журналах
- Бектимирова Н. Н. (2012). Камбоджа прощается с Нородомом Сиануком. -www.asean.mgimo.ru/ru/161-kambodzha-proshchaetsya-s-norodomom-sianukom
- Бектимирова Н. Н. (2012). Взаимодействие буддийской сангхи и власти в Камбодже в ХХI в. — Восток. Афро-азиатские общества: история и современность, № 3, с. 68-79.
- Бектимирова Н. Н. (2012). Международный трибунал над «красными кхмерами» как механизм реализации правосудия переходного периода — Вестник Московского университета. Серия 25. Международные отношения и мировая политика, № 2, с. 87-103.
- Бектимирова Н. Н. (2012). Особенности процесса демократизации в Камбодже и его будущее в 21 в. — Восточная аналитика, с. 39-47
- Бектимирова Н. Н. (2010). Road to a Settlement in Cambodia. — International Affairs, № Russia-ASEAN Special Issue.
- Бектимирова Н. Н. (2010). Общий путь к урегулированию в Камбодже. — Международная жизнь, № Специальный выпуск Россия — АСЕАН.
- Бектимирова Н. Н. (2009). Влияние традиционной политической культуры на легитимацию власти в странах Востока (на примере Камбоджи). — Вестник Московского университета. Серия 25. Международные отношения и мировая политика, № 2, с. 69-86.
- Бектимирова Н. Н. (2002). The religious situation in Cambodia in the 1990s. — Religion, State and Society, издательство Carfax Publishing Ltd. (United Kingdom), том 30, № 1 DOI
- Бектимирова Н. Н. (2000) Top monks and AIDS. — The Phnom Penh Post
- Бектимирова Н. Н., Дольникова В. А. (1998) Буддизм в Таиланде. — Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение, № 4.
- Бектимирова Н. Н. (1998). Камбоджа 90-х: буддизм и политика. — Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение, № 3.
- Бектимирова Н. Н. (1998). Политическая ситуация 90-х годов в свете традиционной политической культуры кхмеров. — Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение, № 2.
- Бектимирова Н. Н. (1996). Культ «неак-та» в системе власти в Камбодже. — Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение, № 4.
- Бектимирова Н. Н. (1995). Социо-психологический портрет кхмеров. — Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение, № 3.
- Бектимирова Н. Н. (1993). Историческая эволюция традиционной политической культуры кхмеров и её роль в развитии современного камбоджийского общества (50-70-е гг. ХХ века). — Автореферат на соискание ученой степени доктора исторических наук.
- Новакова О. В., Бектимирова Н. Н., Дольникова В. А. (1992). Политика обновления в странах Индокитая: Вьетнам, Лаос, Камбоджа (вторая половина 80-х — начало 90-х годов XX в.). — Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение, № 2.
- Бектимирова Н. Н. (1991). Буддизм и политика в Камбодже. — Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение, № 4.
- Бектимирова Н. Н., Дольникова В. А., Новакова О. В. (1991). Политика обновления в странах Индокитая: Вьетнам, Лаос, Камбоджа (80-90-е гг.). — Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение, № 2.
- Бектимирова Н. Н. (1985). Кампучия на пути к социализму. — Восток. Афро-азиатские общества: история и современность, № 3.
- Бектимирова Н. Н. (1982). История Кампучии. — Азия и Африка сегодня, № 3.
- Бектимирова Н Н. (1981). Возродившиеся праздники. — Азия и Африка сегодня, № 7.
- Бектимирова Н. Н. (1981). Новый этап в развитии буддизма в Кампучии. — Азия и Африка сегодня, № 10.
- Бектимирова Н. Н. (1977). Буддийская сангха в Камбодже в 1970—1974 гг. — Вестник Московского университета. Серия 13. Востоковедение, № 2
Статьи в сборниках
- Бектимирова Н. Н. (2014). Гражданская протестная активность в Камбодже в 2013—2014 гг. — Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. Выпуск XXII. М.: ИВ РАН, том 22.
- Бектимирова Н. Н. (2014). Камбоджа. — Политические системы стран Юго-Восточной Азии. Редактор Бектимирова Н. Н. М.: Красанд.
- Бектимирова Н. Н. (2014). Некоторые штрихи к портрету камбоджийской оппозиции. — Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. М.: ИВ РАН. том 24, с. 73-78.
- Бектимирова Н. Н. (2014). Формирование режима электорального авторитаризма на примере Камбоджи. — Материалы IV международной научно-практической конференции: Научные исследования в сфере общественных наук: вызовы нового времени. Екатеринбург: Международный научный центр «Сфера общественных наук».
- Бектимирова Н. Н. (2013). Закат эпохи Нородома Сианука. — Тихоокеанское обозрение 2012—2013. М., с. 333—340.
- Бектимирова Н. Н. (2013). Камбоджа и Запад: особенности взаимодействия на рубеже веков. — Страны Юго-Восточной Азии и Запад: многообразие форм взаимодействия. Серия Губеровские чтения. Выпуск 3. М.: Тезаурус, том 3, с. 95-109.
- Бектимирова Н. Н. (2013). Парламентские выборы в Камбодже в 2013 г. — Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. М.: ИВ РАН, том 20.
- Бектимирова Н. Н. (2012). Буддизм в Индокитае. — Религиоведение: учебник для бакалавров. Под ред. И. Н. Яблокова. М.: Юрайт, с. 327—330.
- Бектимирова Н. Н. (2012). Международный трибунал над «красными кхмерами» (История вопроса). — Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. М.: ИВ РАН, том 19, с. 264—284.
- Бектимирова Н. Н. (2012). Тенденции политического развития в Камбодже в 2012 г. — Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. М.: ИВ РАН, том 18, с. 128—152.
- Бектимирова Н. Н. (2011). Буддизм в Камбодже. — Философия буддизма. Энциклопедия. М.: Восточная литература, с. 851—863.
- Бектимирова Н. Н. (2011). Буддийская сангха в Камбодже на рубеже веков: процесс возрождения. — Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. М.: ИВ РАН, Выпуск XV, 2009—2010.
- Бектимирова Н. Н. (2011). Институционализация «старой» политической элиты и её монополия на власть в Камбодже на рубеже веков. — Элиты стран Востока. М.: ИСАА МГУ им. Ломоносова Москва, том 1.
- Бектимирова Н. Н. (2011). Политическая система Камбоджи. — Политические системы стран Юго-Восточной Азии. Редактор Бектимирова Н. Н. М.: Красанд.
- Бектимирова Н. Н. (2011). Религиозный фактор в политической жизни Камбоджи. — Юго-Восточная Азия: актуальные проблемы развития. М.: ИВ РАН, том 1.
- Бектимирова Н. Н. (2011). Этническая мифология как фактор политической мобилизации кхмеров в ХХ в. — Межэтнические и межконфессиональные отношения в Юго-Восточной Азии. Серия Губеровские чтения. Редакторы Бектимирова Н. Н., Липилина И. Н. М.: Ключ-С, том 2.
- Бектимирова Н. Н. (2010). Закат роялистского движения в Камбодже. — Тихоокеанское обозрение 2008—2009. Редактор Новакова О. В. М.: Ключ-С, том 3.
- Бектимирова Н. Н. (2009). Камбоджа. — Новая Российская энциклопедия Т. А. М.: ИНФРА-М, том 7.
- Бектимирова Н. Н. (2009). Традиционные формы легитимации власти в политической жизни современной Камбоджи. — Юго-Восточная Азия: историческая память, этнокультурная идентичность и политическая реальность. Серия Губеровские чтения. М.: Ключ-С, том 1.
- Бектимирова Н. Н. (2008). Камбоджа. — Большая Российская энциклопедия. М.: БРЭ, том 12.
- Бектимирова Н. Н. (2007). Буддизм в Индокитае. — История Религий. Под редакцией Яблокова И. Н. М.: Высшая школа, том 2.
- Бектимирова Н. Н. (2007). К вопросу о деятельности неправительственных организаций в Камбодже в 90-е годы ХХ в. — начале ХХI в. — Тихоокеанское обозрение 2006—2007. М.: Ключ — С.
- Бектимирова Н. Н. (2007). Формирование национального самосознания кхмеров в первой четверти ХХ в. — Три четверти века. Д. В. Деопику — друзья и ученики. Серия «Памятники исторической мысли». Редактор Новакова О. В. М.: Памятники исторической мысли, том 1.
- Бектимирова Н. Н. (2006). Политическая кхмеров и её отражение в политико-экономическом развитии Камбоджи на рубеже веков. — Политическая культура и деловая этика стран Востока. Серия сборники Центра изучения современных проблем ЮВА и АТР ИСАА МГУ. Редактор Новакова О. В. М.: Ключ-С, том 1.
- Бектимирова Н. Н. (2004). Monarchy in the Khmer political culture. — Russian Oriental Studies. Brill Leiden, Netherlands, р. 3-22.
- Бектимирова Н. Н. (2003). Камбоджа: проблемы политической эволюции (1993—2003 гг.) — Индокитай: тенденции развития. Серия 1. Редактор Бектимирова Н. Н. М.: Гуманитарий, с. 97-120.
- Бектимирова Н. Н. (2001). Политическое развитие Королевства Камбоджа в 1993—2001 гг. — Индокитай на рубеже веков. Редактор Бектимирова Н. Н. М.: Гуманитарий.
- Бектимирова Н. Н. (1999). Введение. — Индокитай: 90-е годы. Редактор Бектимирова Н. Н. М.: Гуманитарий.
- Бектимирова Н. Н. (1999). Камбоджа 90-х: особенности развития в контексте традиционной политической культуры кхмеров. — Проблемы преподавания и изучения истории зарубежных стран. Курск, том 1.
- Бектимирова Н. Н. (1999). Особенности политического развития Камбоджи в 90-е гг. — Индокитай: 90-е годы. Редактор Бектимирова Н. Н. М.: Гуманитарий.
- Бектимирова Н. Н. (1996). История Камбоджи. — Политическая история государств Азии и Северной Африки в ХХ в. М., том 2.
- Бектимирова Н. Н. (1996). Монархия в политической системе Камбоджи (50-90-е гг. ХХ в.). — Проблемы истории государства и права. Серия Зарубежные страны. М., том 1
- Бектимирова Н. Н. (1996). Монархия в традиционной политической культуре кхмеров. — Политическая культура стран Азии и Африки. М.: МГИМО.
- Бектимирова Н. Н. (1993). Влияние традиционных факторов на формирование современной политической культуры кхмеров. — Второй советско-французский симпозиум по ЮВА. М., том 2.
- Бектимирова Н. Н. (1989). Некоторые аспекты взаимовлияния модернизации общества и трансформации буддизма на примере Кампучии. — Первый советско-французский симпозиум по ЮВА. М.: ИВ РАН.
- Бектимирова Н. Н. (1989). Экономика Кампучии. — Экономика стран ЮВА. М.: МГУ.
- Бектимирова Н. Н. (1986). Роль религии в общественно-политической жизни Кампучии. — Религия в социалистических странах Азии. М.: ИВ РАН.
- Бектимирова Н. Н. (1985). Экономика, образование, религия, архитектура, кинематограф Кампучии. — Кампучия. Справочник. М.: Восточная литература.
- Бектимирова Н. Н. (1984). Некоторые аспекты аграрной политики НРПК. — Аграрная политика и проблемы кооперирования крестьянства в социалистических странах Индокитая. М.: ИВ РАН.
- Бектимирова Н. Н. (1983). О религиях в странах ЮВА. — Религии мира. Ежегодник. М.: Наука.
- Бектимирова Н. Н. (1983). Экономгеография Кампучии. — Экономическая география стран Юго-Восточной Азии. М.: МГУ.
- Бектимирова Н. Н. (1978). Сангха и идейно-политическая борьба в Кампучии в первой половине 70-х гг. — Место религии в идейно-политической борьбе развивающихся стран. М.: Наука.
Напишите отзыв о статье "Бектимирова, Надежда Николаевна"
Примечания
- ↑ Миллибанд С. Д. Библиографический словарь отечественных востоковедов. Том 1. М.: Наука, 1995, 142
- ↑ [ir.russiancouncil.ru/person/bektimirova-nadezhda-nikolaevna/ Бектимирова Надежда Николаевна]
- ↑ [www.fmp.msu.ru/index.php?id=216 Бектимирова Н. Н. | Факультет Мировой Политики]
- ↑ [www.msu.ru/science/zaslug/prof-2009.html Заслуженные профессора Московского университета (2009)]
Отрывок, характеризующий Бектимирова, Надежда Николаевна
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
