БелДжи

БЕЛДЖИ «Geely (Belarus) Automotive»
Тип	белорусско-китайское совместное предприятие
Основание	2011 год
Расположение	Белоруссия Белоруссия: Борисов
Отрасль	крупноузловая сборка легковых автомобилей
Число сотрудников	250 (2014 год)
Сайт	[belgee.by/ by]

К:Компании, основанные в 2011 году

СЗАО "БЕЛДЖИ" — белорусско-китайское совместное предприятие по сборке китайских легковых автомобилей «Джили». Одно из двух предприятий по сборке легковых автомобилей в Беларуси (второе — Юнисон). Размещено на арендуемых площадях ОАО «Борисовский завод Автогидроусилитель» под Борисовом.

С 2013 года производит автомобили методом крупноузловой сборки (SKD), производственая мощность 10 000 единиц в год.

За первые два года (2013—2014) продано 3 тыс. автомобилей на внутреннем рынке и ещё 7 тыс. на внешнем.

При запуске производства изначально ставка делалась на продажи белорусских «китайцев» в России.

Сборка абсолютно не локализована. Несмотря на то, что общими требованиями Таможенного союза предусмотрена локализация 30 % к 2015 году и 50 % к 2018 году, БЕЛДЖИ авансом получил статус авто с 30 % локализацией. Авансовый статус дан после личного обещания Лукашенко, что локализация будет доведена до 30 % к 2017 году.

На 2014 год 50 % акций компании принадлежит ОАО «БелАЗ», 32,5 % — китайской корпорации Geely Automobile, 17,5 % — СЗАО «Союзавтотехнологии».

История

СЗАО «БЕЛДЖИ» создано 23 декабря 2011 на основании меморандума о сотрудничестве Минпрома Республики Беларусь и компании Geely. В марте 2012 года был заключен инвестиционный договор, согласно которому общий объём инвестиций в проект составил $244,9 млн.

2013

В феврале 2013 года был собран первый автомобиль — седан Geely SC7, в марте стартовали продажи и к маю было уже продано около 30 автомобилей. Первоначальный штат составлял 57 человек.

23 октября 2013 началась сборка кроссовера Geely Emgrand X7, а с декабря эти машины начали поставлятья в Россию. В октябре 2013 года штат предприятия уже составлял 128 человек.

По итогам 2013 года на Борисовском заводе произведено 2 473 автомобиля, из них 1 730 — седаны SC7 и 743 — кроссоверы EX7. Всего за 2013 год продано 1 715 автомобилей. Экспорт в Россию — 235 штук. Продажи на белорусском рынке начались по итогам года составили 465 автомобилей. В Казахстан было экспортировано 1 015 автомобилей.

В Белоруссии большую часть автомобилей приобрели госструктуры, так самым крупным оптовым покупателем стало МЧС (58 машин), при этом несколько сотен автомобилей реализовать не удалось, и их разместили на одной из охраняемых стоянок за городом.

2014

План на 2014 год был озвучен в 10-15 тыс. экземпляров. 3 апреля 2014 начата сборка третьей модели с названием LC-Cross, партию в 120 единиц собрали за три дня. Штат завода достиг 250 человек.

Для стимурирования продаж автомобилей предприятия, власти с 1 марта 2014 года установили ряд преференций для БелДжи: освободили от уплаты утилизационного сбора при реализации машин в Белоруссии; ввели новые требования к автомобилям такси, явно прописанные под модель собираемую БелДжи, что сразу дало результаты: так у фирмы такси «Алмаз» летом появилось 40 автомобилей БелДжи..

Одновременно продолжались госзакупки автомобилей БелДжи: так в 2014 году на 265 автомобилей модели SC7 были поставлены МВД.

Однако, по итогу 2014 года конкретные цифры выпуска и продаж предприятием не были озвучены, лишь заявлено, что «по сравнению с 2013 годом сборка увеличена в более чем в 3,5 раза, продажи на внутреннем рынке составили 25 % от всего объёма реализации, а в России было продано 55 % от всего объёма».

При этом, из открытой статистики известно, что на внутреннем белорусском рынке в 2014 году Geely заняла 7 место с проданными 1841 автомобилями; и во многом благодаря одной из трёх собираемых моделей (седан SC7), которая заняла 4-ое место на рынке с результатом в 1238 проданных автомобилей, при том что «паркетников» Geely Emgrand X7 было продано 453 единиц, а запущенной в этом году в сборку модели LC-Cross было продано 150 единиц.

Учитывая, что продажи на местном рынке — это 25 % объёма, а также заявление, что за два года компания продала в общем 10 тыс. автомобилей, число собранных в 2014 году единиц не превышает 7,5 тыс.

2015

На 2015 год план был установлен в 12 000 единиц, из них на внутреннем рынке планировалось продать не менее 3 тыс. единиц. Также на 2015 год было аннонсированао начало сборки компактного хетчбэка SC5-RV.

В конце июля 2015 года предприятие приостановило работу, работники отправлены в оплачиваемые отпуска. При этом было заявлено, что в течение августа сборка производится не будет «в связи с проведением плановых профилактических работ по сервису и ремонту технологического оборудования цеха сборки, а также c подготовкой производства к выпуску новых моделей».

Перспективы

По состоянию на 2015 год восточнее Жодино ведётся строительство завода на территории в 118 га. Планируется, что на заводе мощностью 60 тыс. единиц в год будет организовано производство методом мелкоузловой сборки (CKD) с применением технологического процесса сварки и окраски кузова. Срок реализации первой очереди проекта — 2017 год. К этому времени планируется довести уровень локализации до 30 %, а к июлю 2018 года — до 50 %. Стоимость первой очереди завода составит около 330 млн долл. Запуск второй очереди увеличит производительность до 120 тысяч, число работников достигнет 1,9 тыс. человек. 90 % продукции намечено экспортировать.

Производство

Машинокомплекты поступают из Китая морским путём в литовский порт Клайпеда, откуда по суше доставляются в Борисов. Сборка SKD-комплекта (кузов на шасси с креслами, рулем, панелью управления, без колес и ходовой части) начинается с тормозов, на сборку одного автомобиля 35 рабочим требуется 12 минут.

В 2014 году компания только утвердила в качестве потенциальных поставщиков комплектующих: шин от ОАО «Белшина» и аккумуляторов от СП ООО «Полесские аккумуляторы», однако даже внедрение этих компонентов организовано не было.

На 2015 год локализация в лучшем составляет 0 %, в худшем — уходит в минус с учётом привлечённых из Китая специалистов (на конец 2013 года из 128 сотрудников предприятия 25 были китайские специалисты).

Интересные факты

• Накануне официального открытия белорусско-китайского предприятия, руководство приняло решение освятить сборочный конвейер.

Отрывок, характеризующий БелДжи

Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.