Белаковская, Виктория Марковна

Виктория Марковна Белаковская
Дата рождения:	25 марта 1901(1901-03-25)
Место рождения:	Александрия, Екатеринославская губерния
Дата смерти:	9 декабря 1965(1965-12-09) (64 года)
Место смерти:	Ленинград
Подданство:	Российская империя Российская империя
Гражданство:	РСФСР РСФСР СССР СССР
Жанр:	портрет, пейзаж, жанровая картина
Учёба:	Институт имени Репина
Стиль:	Реализм

Викто́рия Ма́рковна Белако́вская (25 марта 1901, Александрия, Екатеринославская губерния, Российская империя (ныне — Кировоградская область, Украина) — 9 декабря 1965, Ленинград, СССР) — российская советская художница, живописец, член Ленинградского Союза художников.

Биография

Виктория Марковна Белаковская родилась 25 марта 1901 года на Украине в Александрии Екатеринославской губернии. После окончания гимназии в 1918—1923 годах занималась в Одесском институте изобразительных искусств у П. Волокидина, Т. Дворникова. В 1923 году после переезда в Петроград начала занятия в ленинградском ВХУТЕМАСе на живописном факультете в мастерской К. Петрова-Водкина. Окончила институт в 1927 году с присвоением звания художника-живописца, дипломная работа — картина «Стальной конь на полях Украины».

Участница выставок ленинградских художников с 1931 года. Писала портреты, жанровые композиции, натюрморты, пейзажи. Автор картин «Пионерка» (1931), «Вербы» (1932), «Колхозница с серпом» (1934), «Автопортрет с папиросой» (1936), «Сирень и ландыши» (1946), «Автопортрет» (1947), «Ленинградский пейзаж» (1953), «Розы. Натюрморт» (1956), «Белые розы. Натюрморт» (1957), «Весенние цветы. Натюрморт» (1961), «Маки», «Цыганка» (обе 1963), серии «Алтай» (1963), «Крым» (1949—1952), «Киев» (1946) и др. Персональные выставки в Ленинграде (1964, ЛОСХ), Санкт-Петербурге (1993, 2001 ЦВЗ «Манеж», 2011 Петербургский Союз художников), Москве (2004, ГМИИ имени А. С. Пушкина). Была замужем за известным художником и педагогом В. Н. Прошкиным (1906—1983). Мать художника В. В. Прошкина (род. в 1931).

Виктория Марковна скончалась 9 декабря 1965 года в Ленинграде на шестьдесят пятом году жизни. Её произведения находятся в Русском музее, в музеях и частных собраниях в России, Великобритании, США, Франции и других странах.

См. также

• Изобразительное искусство Ленинграда
• Список живописцев Ленинградского Союза художников
• Санкт-Петербургский Союз художников

Источники

• Осенняя выставка произведений ленинградских художников. 1956 год. Каталог. — Л: Ленинградский художник, 1958. — с.6.
• 1917 — 1957. Выставка произведений ленинградских художников. Каталог. — Л: Ленинградский художник, 1958. — с.11.
• Выставка произведений ленинградских художников 1961 года. Каталог. — Л: Художник РСФСР, 1964. — с.13.
• Художники народов СССР. Биобиблиографический словарь. Том 1. — М: Искусство, 1970. — с.333.
• Виктория Белаковская, Анатолий Прошкин, Виктор Прошкин. Живопись. Графика. Выставка произведений. — Санкт-Петербург: Центральный выставочный зал «Манеж», 1993.
• Связь времён. 1932—1997. Художники — члены Санкт — Петербургского Союза художников России. Каталог выставки. — Санкт — Петербург: ЦВЗ «Манеж», 1997. — с.285.
• Государственный Русский музей. Живопись. Первая половина ХХ века. Каталог. А—В. СПб, Palace Editions. 1997. С. 46-47.
• Matthew Cullerne Bown. A Dictionary of Twentieth Century Russian And Soviet Painters. 1900 — 1980s. — London: Izomar Limited, 1998.
• Петербургская династия. Виктория Белаковская (1901—1965). Анатолий Прошкин (1907—1986). Виктор Прошкин (1906—1983). Владимир Прошкин (1931). Марианна Прошкина (1939). Живопись. Акварель. Каталог выставки. СПб — Москва, 2004.
• Иванов С. В. Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа. — Санкт-Петербург: НП-Принт, 2007. — с.382, 383, 385, 391, 404, 406, 446. ISBN 5-901724-21-6, ISBN 978-5-901724-21-7.
• Юбилейный Справочник выпускников Санкт-Петербургского академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Российской Академии художеств. 1915—2005. — Санкт Петербург: «Первоцвет», 2007. — с.69.

Отрывок, характеризующий Белаковская, Виктория Марковна

По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.