Белаковский, Олег Маркович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Олег Маркович Белаковский
Имя при рождении:

Самуил Маркович Белаковский

Род деятельности:

спортивный врач

Гражданство:

СССР СССР
Россия Россия

Дата смерти:

19 июля 2015(2015-07-19)

Место смерти:

Москва, Россия

Отец:

Марк Самуилович Белаковский

Мать:

Фаина Моисеевна Белаковская

Супруга:

Нина Георгиевна Белаковская

Дети:

сын Марк и дочь Вера

Награды и премии:
Внешние изображения
[www.kanonir.com/HTML/Novosti2010/26-05.jpg О. М. Белаковский]

Оле́г (Самуи́л) Ма́ркович Белако́вский (6 сентября 1921 года, Елисаветград, Украинская ССР, СССР19 июля 2015, Москва) — советский спортивный врач, Заслуженный врач Российской Федерации, полковник медицинской службы в отставке.





Биография

Родился в Елисаветграде (ныне Кропивницкий) в семье сельского врача Марка Самуиловича Белаковского (1870—1938). Мать — Фаина Моисеевна Белаковская (1879—1942)[1].

В 1937 году семья переехала в Сестрорецк. В конце 1930-х годов играл в футбол и русский хоккей в командах Сестрорецка и Ленинграда вместе с Всеволодом Бобровым, с которым потом дружил всю жизнь[2]. В 1939 году поступил в Военно-медицинскую академию им. Кирова, которую закончил в 1943 году и был оставлен адъюнктом. Однако после своих настоятельных обращений был направлен в действующую армию и получил назначение в Воздушно-десантные войска. В составе ВДВ в должности старшего врача полка участвовал в боях с немецко-фашистскими захватчиками на Карельском и 3-м Украинском фронтах. В июле 1944 года был ранен. Служил старшим врачом 302-го гвардейского стрелкового полка, который находился в Польше, затем в Венгрии, где полк вёл тяжёлые бои в районе озера Балатон. Войну Белаковский закончил 12 мая 1945 года в Чехословакии.

До января 1946 служил в Центральной группе войск в Чехословакии и Венгрии, оттуда его перевели в Московский военный округ, а в мае 1949 года года перебросили на Дальний Восток. В Приморье Белаковский служил заместителем начальника медицинского отдела воздушно-десантного корпуса, врачом-экспериментатором по парашютным прыжкам. С начала войны совершил 153 прыжка с парашютом[2][1].

В 1951 году после окончания курсов повышения квалификации на военном факультете Центрального института усовершенствования врачей был назначен врачом футбольно-хоккейной команды ВВС. С 1954 года проходил службу в ЦСКА в должности врача футбольной команды, начальника врачебно-спортивного диспансера, заместителя начальника ЦСКА по медицинскому обеспечению.

С 1955 года непосредственно участвует в работе по медицинскому обеспечению подготовки ведущих спортсменов сборных команд страны и ЦСКА по различным видам спорта к ответственным соревнованиям. Привлекался для работы со сборными командами СССР и России по футболу и хоккею, являлся врачом сборной команды СССР по футболу — чемпиона Олимпийских игр Мельбурне(1956) и хоккею — чемпиона зимних Олимпийских игр в Саппоро (1972), в Инсбруке (1976), на других ответственных соревнованиях (чемпионаты мира и Европы по футболу и хоккею, первые встречи с канадскими профессионалами в 1972 и 1974). В качестве врача сборной СССР по хоккею неоднократно награждён золотыми, серебряными и бронзовыми медалями на чемпионатах мира и Европы[3].

Побывал со спортивными командами в 57 странах мира[1].

Скончался 19 июля 2015 года в Москве[4]

Вклад в спортивную медицину

Белаковский является одним из авторов введения в практику медицинского обеспечения армейских спортсменов бригадного метода проведения медицинских обследований, комплексного подхода к восстановлению больных и травмированных спортсменов. Им предложен ряд методик определения функционального состояния спортсменов, эффективных в практической деятельности врачей спортивных команд.

Ученики Белаковского в настоящее время руководят медицинской службой ЦСКА, являются врачами сборных команд России по различным видам спорта[3].

После отставки

С 1987 года после ухода в отставку по возрасту работал врачом-консультантом ЦСКА по спортивной медицине, а также в военно-спортивном диспансере[1], прямо с работы спешил на очередной матч поболеть за любимую команду. Был избран почётным Президентом клуба любителей спорта ЦСКА, проводил большую общественную работу по воспитанию тренеров, врачей, спортсменов и болельщиков в духе преданности российскому и армейскому спорту. Активно пропагандировал личным примером и через средства массовой информации здоровый образ жизни и необходимость постоянных занятий физической культурой и спортом.

Награды

В 2005 году удостоен международной премии «Профессия — жизнь» в номинации «Великий врачеватель». Награждён семью орденами («За заслуги перед Отечеством IV степени», «Отечественной войны (первой степени)» — дважды, «Красной Звезды» — дважды, «Дружбы народов», «Знак Почёта») и 24 медалями[3].

В 2006 году на Аллее спортивной славы ЦСКА торжественно открыт бронзовый бюст самому знаменитому армейскому спортивному доктору[5].

Семья

Был женат на Нине Георгиевне Белаковской (1926—2001). Сын Марк Самуилович Белаковский (род. 1947) — кандидат медицинских наук, заведующий отделом Института медико-биологических проблем. Дочь Вера Самуиловна Маркова (Белаковская) (род. 1956) — тренер по фехтованию[1].

Образ в кино

В российском кинофильме «Легенда номер 17» роль О. Белаковского исполнил Юрий Беркун.

Литературное творчество

Напишите отзыв о статье "Белаковский, Олег Маркович"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 [wwii-soldat.narod.ru/200/ARTICLES/BIO/belakovsky_om.htm Белаковский Олег (Самуил) Маркович, заслуженный врач Российской Федерации], Международный объединённый биографический центр, wwii-soldat.narod.ru
  2. 1 2 [sport.rambler.ru/news/legend/589962260.html Великий врачеватель], Rambler Спорт — Легенда дня, sport.rambler.ru
  3. 1 2 3 [belakovsky.su Врач поколения победителей — 90 лет Олегу Марковичу Белаковскому], belakovsky.su
  4. [www.vesti.ru/doc.html?id=2642969 Вести.Ru Еще одна утрата для спорта: ушел из жизни Олег Белаковский]
  5. [www.smsport.ru/expo/katalog/sportmed/belakovsky Современный музей спорта — Белаковский Олег Маркович], www.smsport.ru

Отрывок, характеризующий Белаковский, Олег Маркович

Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Белаковский,_Олег_Маркович&oldid=80642319»