Белое каление (фильм)
| Белое каление | |
| White Heat | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Луис Ф. Эдельман |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
114 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Белое каление» (также распространён ошибочный перевод «Белая горячка») — классический гангстерский фильм 1949 года с Джеймсом Кэгни в главной роли. В 2003 году включён в Национальный реестр фильмов.
Содержание
Сюжет
Артур Джаррет по кличке Коди — главарь банды, ограбившей поезд. Чтобы избежать смертной казни, он признается в незначительном преступлении, совершённом в это же время в другом штате, и тем самым обеспечивает себе алиби. Он приговорён к 2-летнему тюремному заключению. Отбывая срок, Коди узнаёт, что его мать, которую он обожает, убита. Чтобы покарать виновных, он совершает побег вместе с несколькими другими преступниками, среди которых агент ФБР Хенк Фаллон, которого под именем «Вик Пардо» подсадили в камеру Коди в надежде выяснить, куда он спрятал награбленное...
В ролях
- Джеймс Кэгни — Артур «Коди» Джаррет
- Вирджиния Майо — Верна Джаррет
- Эдмонд О'Брайен — Вик Пардо / Хенк Фаллон
- Маргарет Вичерли — мама Джарретов
- Стив Кокран — «Большой Эд» Сомерс
- Джон Арчер — Филип Эванс
- Уолли Кэсселл — Джованни «Хлопок» Валлетти (бригада Джарретов)
- Фред Кларк — Дэниэл Уинстон (торговец)
- Сид Мелтон — Расселл Хьюз (в титрах не указан)
Съёмочная группа
- Сценаристы: Айвен Гофф, Бен Робертс
- Режиссёр: Рауль Уолш
- Оператор: Сидни Хикокс
- Продюсер: Луис Ф. Эдельман
- Монтажёр: Оуэн Маркс
- Композитор: Макс Стайнер
- Художник: Эдвард Каррере
- Костюмы: Лиа Роудс
Производство
«Белое каление» — первый плод контракта Джеймса Кэгни с компанией Warner Brothers. Кэгни стал лицом гангстерского жанра ещё в начале 1930-х, затем открыл собственную кинокомпанию, которая к концу 1940-х находилась на грани банкротства. За это время он набрал вес и начал седеть. В «Белом калении» стареющий актёр решил распрощаться с амплуа героя-любовника и предстать перед зрителем в новом качестве: как преступник с психическими отклонениями[1].
Сценарий фильма был вдохновлён реальной историей «кровавой мамаши» Баркер, которая в годы великой депрессии верховодила целой бандой своих сыновей[2]. Съёмки проходили в мае и июне 1949 года в железнодорожном туннеле под кряжем Санта-Сусана, на нефтеперерабатывающем заводе компании Shell в Торрансе, а также в других районах Калифорнии. Премьера состоялась в Нью-Йорке 2 сентября 1949 года.
Оценки и мнения
На кинокритиков середины XX века фильм произвёл большое впечатление, Босли Краузер даже назвал его «вершиной гангстерского кино»[3]. Из современных авторов Дэйв Кер превозносит «динамичную, ударную» режиссуру Уолша, которая заставляет зрителей до самого конца «болеть» за гангстера-психопата[4]. Когда фильм вышел в прокат, ревнители общественной нравственности уловили в нём подспудное прославление асоциальности и насилия[5].
По мнению биографа Уолша М. Э. Мосс, подлинным главарём шайки является даже не Коди, а его ещё более безжалостная и хладнокровная мамаша[6]. Профессор У. Диксон считает, что отношения главного героя с матерью лишены подлинной психологической проработки: путём введения инцестуальных обертонов сценаристы лишний раз подчеркивают отсутствие здравого смысла в асоциальном поведения Коди и его подельников, иррациональный характер чинимого ими насилия[7].
Жанр
Хотя Американский киноинститут числит «Белое каление» в числе лучших образцов гангстерского жанра, жанровая природа фильма неоднозначна: помесь «Лица со шрамом» и «Психо», как выразился один критик[8]. В фильме Уолша гангстерский заряд разбавлен жанровыми элементами нуара, тюремного кино, мелодрамы[7]. С нуаром фильм сближают «психологическая извращённость и атмосфера предательства», а также присутствие роковой женщины[2].
Фильм снят в конце 1940-х, когда Америка переживала увлечение психоанализом, поэтому для понимания фильма также значима его эдиповская проблематика. От гангстерского кино старой школы «Белое каление» отличает озабоченность новейшими техническими средствами вроде радиопередатчиков и криминалистической лаборатории[7]. Фильм иллюстрирует установку ФБР о том, что наиболее эффективно противостоять иррациональному импульсу психоза и насилия можно при помощи современных научных методик и технологий.
Коди Джаррет
Фигура Коди Джаррета открыла новый раздел в голливудской галерее кинозлодеев[9]. По характеристике Д. Кера, этот сгусток фрейдовского «Оно» не в состоянии контролировать распирающую его энергию и в финале буквально взрывается — вместе с окружающим миром[4]. М. Трофименков пишет, что это «первый великий психопат» в голливудском кино[2]:
Коди — большой, кровожадный, отвратительный и беспомощный ребенок. То изощрённо хитрый, когда надо спрятаться в тюрьме на пару лет и тем самым избежать наказания за убийство. То доверчивый, когда его охмуряет подсаженный к нему в камеру агент ФБР или обводит вокруг пальца жена Верна, в отсутствие мужа изменяющая ему с его адъютантом.
Полного противоречий бандита сыграл Джеймс Кэгни, и эта роль стала одной из самых удачных в его карьере[10]. Его психически неуравновешенный персонаж источает угрозу, даже несмотря на эксцентричность. Зрителя тревожат и завораживают его многочисленные странности — внезапные приступы жестокости, припадки наподобие падучей, латентно инцестуальная привязанность к матери[9][11].
Отсылки к фильму
Диалоги из фильма были использованы в песне Мадонны White Heat с альбома True Blue (посвящена памяти Кэгни) и в треке рэпера E-40 Back in Business (2010). Отсылки к фильму также присутствуют в комедии «Мёртвые пледов не носят» (1982).
Напишите отзыв о статье "Белое каление (фильм)"
Примечания
- ↑ Кэгни вспоминал: «По сути это был дешёвый фильм из тех, которые снимают на „раз-два-три-четыре“, так что я предложил сделать своего персонажа чокнутым». См. Warren, Doug; Cagney, James (1986) [1983]. Cagney: The Authorized Biography (Mass Market ed.). New York: St. Martin’s Press. ISBN 0-312-90207-7. Page 181.
- ↑ 1 2 3 [www.kommersant.ru/doc/1197188 Рецензия] М. Трофименкова
- ↑ [movies.nytimes.com/movie/review?res=9503E5DD1E3EE03BBC4B53DFBF668382659EDE Movie Review - White Heat - THE SCREEN IN REVIEW; James Cagney Back as Gangster in 'White Heat,' Thriller Now at the Strand - NYTimes.com]
- ↑ 1 2 [www.chicagoreader.com/chicago/white-heat/Film?oid=2552832 White Heat | Chicago Reader]
- ↑ McGilligan, Patrick (1975). Cagney: The Actor as Auteur. New York: A. S. Barnes and Co., Inc.. ISBN 0-498-01462-2. Page 116.
- ↑ Marilyn Ann Moss. Raoul Walsh: The True Adventures of Hollywood’s Legendary Director. University Press of Kentucky, 2011. Page 286.
- ↑ 1 2 3 Wheeler W. Dixon. American Cinema of the 1940s: Themes and Variations. Rutgers University Press, 2005. ISBN 9780813537009. Pages 236—238.
- ↑ [www.timeout.com/film/reviews/64508/white-heat.html White Heat Review. Movie Reviews - Film - Time Out London]
- ↑ 1 2 [www.allmovie.com/movie/white-heat-v54303/review White Heat (1949) - Review - AllMovie]
- ↑ [www.allmovie.com/movie/white-heat-v54303 White Heat (1949) - Trailers, Reviews, Synopsis, Showtimes and Cast - AllMovie]
- ↑ В литературе отмечалось, что истеричность героя Кэгни, его зависимость от матери, неспособность держать себя в руках — черты, которыми в голливудских фильмах обычно наделяют женщин.
Ссылки
- «Белая горячка» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v54303 Белая горячка] (англ.) на сайте allmovie
- [www.rottentomatoes.com/m/white_heat/ Критика фильма «Белая горячка»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Белое каление (фильм)
и быть любезником…]– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
