Белая земля

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Белая земля
Режиссёр	Александр Карпов
В главных ролях	Паул Буткевич Улдис Пуцитис Олег Янковский
Кинокомпания	Беларусьфильм
Длительность	190 мин.
Страна	СССР СССР
Год	1970
Выход фильма «Белая земля»

К:Фильмы 1970 года

«Белая земля» (другое название: «Операция «Хольцауге»») — трёхсерийный телевизионный художественный фильм режиссёра Александра Карпова, снят на киностудии «Беларусьфильм» в 1970 году по мотивам повести Алексея Леонтьева «Белая земля», в основу которой положена реальная история об операции «Хольцауге».

Сюжет

Во время туристической поездки в Мюнхен инженер Александр Окулич узнёт из газет о загадочных взрывах на арктическом острове Безымянный. Он находит дом врача Франца Риттера и добивается с ним встречи.

Во время войны Окулич на острове Безымянном свёл невольное знакомство с отцом Франца — обер-лейтенантом Иоганном Риттером. Корабль, на котором Окулич возвращался в Мурманск, был накрыт бомбовым ударом немецких самолётов, получил пробоину и на подходе к острову подорвался на мине.

Окулич, единственный из команды, остался в живых. На острове оказалась секретная военная база немцев. Пленника было решено отправить в глубь острова. Воспользовавшись оплошностью сопровождающих, Окуличу удалось бежать, взяв с собой Риттера в качестве пленного.

Долгие дни по снежной пустыне добирались они к людям. Риттер не выдержал тяжести пути и замёрз, совсем немного не дойдя до цели. Перед смертью он рассказал, что их база была построена по личному заданию рейхсмаршала, при сотрудничестве с военной разведкой адмирала Канариса. Цель — наводка рейдеров, уничтожение караванов, нападение на самолёты и корабли.

Рассказ Окулича поразил Франца, который был убеждён, что Иоганн Риттер — известный учёный-орнитолог — погиб в Норвегии на полярной станции, занимаясь научной работой. Он долго не хотел верить услышанному, пока при личной встрече друга его отца Курта с Александром Окуличем не выяснилось, что Курт был офицером, ответственным вместе с Иоганном за гибель мирных судов.

В ролях

• Паул Буткевич — Александр Окулич
• Улдис Пуцитис — Иоганн Риттер
• Олег Янковский — Франц Риттер
• Ольга Селезнёва — Нина
• Алфонс Калпакс — Курт
• Олга Круминя — фрау Риттер

В эпизодах: Н. Бауман, И. Горобец, В. Ершова, З. Звидрис, Я. Имакс
В. Кривцов, И. Лайва, В. Макросов, Т. Репиньш, Р. Стурмане

Съёмочная группа

• Автор сценария: Алексей Леонтьев
• Режиссёр-постановщик: Александр Карпов
• Оператор-постановщик: Сергей Петровский
• Композитор: Эдуард Хагагортян
• Художник-постановщик: Юрий Булычёв
• Звукооператор: Семён Шухман
• Режиссёр: Юрий Филин
• Государственный симфонический оркестр кинематографии
  • Дирижёр: А. Петухов
• Художник-декоратор:
• Художник по костюмам: Л. Дубовицкая
• Художник-гримёр: Р. Аранышева
• Редактор: Б. Половников
• Музыкальный редактор:
• Комбинированные съёмки:
  • Оператор: Сергей Грязнов
  • Художник: Иван Коваленко
• Ассистенты режиссёра: Л. Макаревич, Р. Мирский, Т. Быкова
• Ассистенты оператора: Л. Лейбман, Е. Делун
• Ассистент художника: И. Романовский
• Ассистент по монтажу: В. Шниткова
• Консультант: К. Семёнов
• Директор: Александра Цветкова

Технические данные

• Творческое объединение телевизионных фильмов
• Чёрно-белый
• 190 минут

Ссылки

• [megabook.ru/article?%D0%9E%D0%9F%D0%95%D0%A0%D0%90%D0%A6%D0%98%D0%AF+%C2%AB%D0%A5%D0%9E%D0%9B%D0%AC%D0%A6%D0%90%D0%A3%D0%93%D0%95%C2%BB+(%C2%AB%D0%91%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D1%8F+%D0%B7%D0%B5%D0%BC%D0%BB%D1%8F%C2%BB+%E2%80%94+%D1%82%D0%B2) Мегаэнциклопедия Кирилла и Мефодия]

Отрывок, характеризующий Белая земля

– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.