Белая (приток Камы)
| Белая | |
 Мост через реку Белую в городе Ишимбае | |
| Характеристика | |
|---|---|
| Длина |
1430 км |
| Бассейн |
142 000 км² |
| Расход воды |
950 м³/с (в устье) |
| [tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Белая+(приток+Камы) Водоток] | |
| Исток |
|
| — Местоположение |
г. Иремель (Южный Урал) |
| — Координаты |
54°32′20″ с. ш. 59°02′58″ в. д. / 54.539000° с. ш. 59.049639° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.539000&mlon=59.049639&zoom=15 (O)] (Я) |
| Устье | |
| — Координаты |
55°53′14″ с. ш. 53°36′14″ в. д. / 55.88722° с. ш. 53.60389° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.88722&mlon=53.60389&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 55°53′14″ с. ш. 53°36′14″ в. д. / 55.88722° с. ш. 53.60389° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.88722&mlon=53.60389&zoom=12 (O)] (Я) |
| Расположение | |
| Водная система |
Кама → Волга → Каспийское море |
|
| |
| Страна | |
| Регион | |
|
| |
Бе́лая (башк. Ағиҙел — река на Южном Урале и в Предуралье; левый и самый крупный приток Камы[1]. Протекает по территории Башкортостана, а также по границе последнего с Татарстаном[2]. Самая длинная река в Башкортостане.
Содержание
Этимология
Русское название Белая аналогично башкирскому Ағиҙел или татарскому Агыйдел — белая река, что восходит к тюркскому ак — белая и древне-тюркскому идель — вода, река. Таким образом, как бы противопоставляются две реки этой местности, Белая-Агизель — белая река и Уфа — Караидель (башк. Ҡариҙел), что значит чёрная река, что, возможно, связано с цветовой ориентировкой сторон света, река Белая течёт с юга, а Уфа — с севера[3][4].
История
Название Волга, в древности Идель (Итиль), не совпадало с современным значением; считалось, что река Идель начинается у слияния рек Ак-Идели и Кара-Идели (р. Уфа)[5]. Следовательно, река Агидель считалась текущей только до современной Уфы. В XVI—XVII вв. в русской исторической и географической литературе зафиксирована форма Белая Воложка[6]. В частности, подобная форма зафиксирована в «Книге Большому Чертежу» 1627 года[7].
География
Длина реки: 1430 км, площадь бассейна: 142 тыс. км².
Исток находится в болотах к востоку от горы Иремель, второй по величине вершине Южного Урала, расположенной на северо-востоке Белорецкого района Башкортостана. Начало берёт у подножия хребта Аваляк на высоте 744 метров, близ деревни Новохусаиново Учалинского района. В верхнем течении берега Белой заболочены. Ниже села Тирлянский долина резко сужается, на отдельных участках склоны её круты, обрывисты, покрыты лесом. Ниже впадения правого притока реки Нугуш, по мере выхода на равнину, долина постепенно расширяется; после впадения реки Уфы Белая представляет собой типично равнинную реку.
Протекая по обширной пойме, изобилующей старицами, река образует много излучин и разбивается на рукава. Правый берег обычно более возвышен, чем левый.
Питание реки, главным образом, снеговое. Средний годовой расход воды у Бирска 858 м³/с. Река замерзает, как правило, во второй половине ноября, вскрывается — в середине апреля.
Около 60 % годового стока проходит во время весеннего половодья (в среднем 75 дней). Средняя дата начала половодья: 10 апреля, окончания: 23 июля. Во время половодья мутность достигает 900 мг/л (в остальное время около 50 мг/л).
Хозяйственное значение
Важная водная магистраль Республики Башкортостан. Река доступна для судоходства от Табынского (656 км). Регулярное сообщение осуществляется от Уфы. Белая является составной частью водного пути Москва — Уфа, по которому организованы туристические рейсы.
Планируется строительство каскада из трёх гидроузлов: в 2003 году построено первое Юмагузинское водохранилище, в 2005 году пущен последний агрегат Юмагузинской ГЭС. В последние годы река сильно мелеет в результате строительства этого водохранилища.
Вода из реки широко используется для полива огородов, а в качестве питьевой используется редко. Использование для промышленных производств («Газпром нефтехим Салават» и др.) ограничено, предприятия переходят на замкнутые циклы водопользования.
Данные водного реестра
Крупные притоки: Нугуш, Тайрук, Сим, Уфа, Бирь, Быстрый Танып — справа; Ашкадар, Уршак, Дёма, Кармасан, Чермасан, База, Сюнь — слева.
Притоки (км от устья)
|
|
Населённые пункты
Города, стоящие на Белой: Белорецк, Мелеуз, Салават, Ишимбай, Стерлитамак, Уфа, Благовещенск (Башкортостан), Бирск, Дюртюли, Агидель.
Другие крупные н.п.: Юмагузино и другие.
В культуре
Облака проходят бело-белые,
Но белей, чем эти облака,
Агидель, или по-русски Белая, —
Светлая, как девушка река.
- «Агидель (Белая река)» — песня группы ДДТ.
Виды реки представлены в картинах художников А. Э. Тюлькина «На родине Нестерова», «Труниловка», «Ледоход» и др.[8], Б. Ф. Домашникова «Утро на Белой», «На реке Белой».
Река воспета в стихах поэтов А. Филиппова, С. Кулибая и др.
Флора и фауна реки
Растительность
Берега Белой в основном заняты степными природными сообществами, леса (по большей части широколиственные) встречаются лишь местами. В среднем течении берега реки в основном покрыты тополями, ивами, шиповником. По берегам реки в больших количествах растёт ежевика.
Рыбы реки Белой
Окунь, плотва обыкновенная, щука, голавль, уклейка, сом, налим, ёрш, лещ, густера, стерлядь, пескарь, судак, форель (в верховьях), жерех, язь, хариус, таймень (практически не осталось), елец, чехонь, подуст, синец, краснопёрка, глазач, ротан, серебристый карась.
\В реке Белой зачастую можно встретить представителей ужеобразной фауны, чаще всего они встречаются в Башкортостане, в связи с большой влажностью в этих местах.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2808 дней]
Достопримечательности реки Белой
Верховья реки Белой — популярное место водного туризма.
Поскольку река весьма протяжённая, по берегам её встречается масса достопримечательностей. Это бывшие железоделательные заводы Белорецка и Каги, большое количество пещер в верхнем течении (в т. ч. Капова пещера), бывшая соляная пристань Стерлитамак и крепость Табынск.
Через реку перекинуты многочисленные мосты, крупнейшими из которых являются автомобильные и железнодорожный мосты в Уфе.
Галерея
- Вечер в долнине Агидели.2006г.бум.,акв.22х36,8.jpg
М. Пресняков. Вечер в долине Агидели
- Капова пещера.jpg
Среднее течение реки. Вход в Капову пещеру
- Река Белая 1.jpg
Белая в среднем течении
- Набережная реки Белой.jpg
Набережная Белой в Уфе
- Белая в Ишимбае.jpg
Белая в городе Ишимбае
- Belaya 7 salavat.jpg
Белая в Салавате
- Река Белая (2).jpg
Среднее течение реки
- Barges on Belaya 1.jpg
Баржи на Белой под Бирском
- Barges on Belaya 2.jpg
Баржи на Белой под Бирском
Напишите отзыв о статье "Белая (приток Камы)"
Примечания
- ↑ Белявский П. Е., Рудаков В. Е. Кама, река // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Белая (река в Башк. АССР) — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ Поспелов Е. М. Географические названия мира: Топонимический словарь. — М: АСТ. 2001
- ↑ Уфа, река // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Егоров В. М. Историческая география Золотой Орды в XIII—XIV вв.
- ↑ Словарь топонимов Республики Башкортостан. Уфа: Китап, 2002. — 256 с. — С. 23.
- ↑ Матвеев А. К. Географические названия Урала: Топонимический словарь. — Екатеринбург: Сократ, 2008. — 352 с. — С. 35.
- ↑ [tyulkin.jimdo.com/ Художник Тюлькин Александр Эрастович - Художник Тюлькин Александр Эрастович - жизнь и творчество]. Проверено 24 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GCpdWhTK Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013].
Литература
- Белая (река в Башк. АССР) // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- [xn--p1acf.xn----7sbacsfsccnbdnzsqis3h5a6ivbm.xn--p1ai/index.php/prosmotr/2-statya/8870-belaya-reka Энциклопедии Башкортостан]
- Белая // Словарь современных географических названий / Рус. геогр. о-во. Моск. центр; Под общ. ред. акад. В. М. Котлякова. Институт географии РАН. — Екатеринбург: У-Фактория, 2006.
- [башкирская-энциклопедия.рф/index.php/read/8-statya/403-a-i-el-jyl-a Статья в Башкирской энциклопедии] (башк.)
- Ситников Г. Г., Феденко И. И. Москва—Уфа: По плёсам пяти рек. — М.: Географгиз, 1954. — С. 155 - 169. — 200 с. — 15 000 экз. (в пер.)
Ссылки
- [salavat.jimdo.com/река-белая-агидель/ Река Белая]
- [yuzhnyj-ural.ru/obekty/reki/70-reka-belaja.html Справочная статья. Река Белая. Сайт Весь Южный Урал]
| ||||||
| ||||||
| ||||||
| ||||||
| ||||||||||||||||
| ||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Белая (приток Камы)
– Да что, солдатенок…– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
