Белград — Бар

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Белград — Бар
Общая информация
Страна

Сербия, Черногория

Конечные станции

Белград, Бар

Количество станций

54

Обслуживание
Дата открытия

1976

Технические данные
Протяжённость

476 км

Ширина колеи

1435 мм

Скорость

75—120 км/ч

Белград — Бар (также Трансбалканская железная дорога, серб. Пруга Београд — Бар) — железнодорожная линия протяжённостью 476 км, связывающая города: столицу Сербии Белград и морской порт Черногории Бар.

Строилась с 1951 по 1976 год. Из-за большой протяжённости тоннелей на черногорском участке дорога получила название «Черногорское метро»[1].





История

Предпосылки

Идея соединения Сербии с побережьем Адриатического моря появилась во второй половине XIX века, после признания независимости Сербии в 1878 году. Этому препятствовали территории Австро-Венгрии и Турции, отделявшие Сербию от Черногории. Впервые о необходимости соединения Белграда с Адриатическим морем (Котором и Дубровником, находившимися под властью Австро-Венгрии) высказалась «Сербская газета» от 15 декабря 1855 года. В начале XX века в строительстве такой дороги были заинтересованы Франция, Италия и Россия. После Второй мировой войны ряд югославских учёных выступал против строительства дороги на черногорский Бар. Даже в 1965 году предлагалось отказаться от дальнейшего строительства и вести дорогу через Сараево на хорватский Сплит.

Начало строительства дороги пришлось на период послевоенной индустриализации Югославии. Новая дорога должна была соединить большую часть Сербии и Черногории с морским портом на Адриатике, для более быстрой доставки экспортно-импортных грузов. Дорога связывала богатые месторождения полезных ископаемых в Черногории, Санджаке, южных и западных районах Сербии[2].

Строительство и технические характеристики

20 августа 1951 года Экономическим советом при правительстве Югославии было принято решение о строительстве железной дороги Белград — Бар. Строительство началось в 1952 году. Открыта 28 мая 1976 года. На следующий день — 29 мая поезд с президентом Югославии И. Тито и его женой Йованкой после отправления из Белграда торжественно прибыл в Бар. 15 апреля 1979 года железная дорога на участке Подгорица — Бар сильно пострадала от землетрясения.

Наибольшей высоты дорога достигает в районе Колашина (1032 метра), наименьшей — в районе Бара (3 метра). Было построено 254 тоннеля общей длиной 114 км, что составило почти ¼ протяжённости всей дороги. Самый длинный тоннель — «Созина» имеет длину 6170 м (самый сложный объект строительства, строившийся с 1953 по 1958 год). На черногорском участке, который называют «Черногорское метро», насчитывается 102 тоннеля общей длиной 44 км. Возведено 234 железобетонных моста общей длиной 14 593 м, самый длинный из которых — мост Мала Риека[en] (Малая речка) длиной 498 метров (самый высокий мост в Европе высотой 202 м). На дороге расположено 54 железнодорожные станции. Дорога на своём южном участке проходит по живописной местности. В 1977 году была электрифицирована напряжением 25 кВ. Максимально допустимая скорость движения поездов составляет 75—120 км/ч (63 км/ч для экспрессов, 40 км/ч для пассажирских и 27 км/ч для грузовых поездов).

В 1987 году по линии было перевезено 1,91 млн пассажиров и 3,991 млн тонн грузов. В 2007 году — 1,188 млн пассажиров и 1,76 млн тонн грузов[3].

Напишите отзыв о статье "Белград — Бар"

Примечания

  1. Под ред. Бурзанович, С. 100 godina željeznice Crne Gore. Beograd — Bar. — Цетине: Obod, 2009. — С. 104. — ISBN 978-86-7420-054-4.
  2. Под ред. Бурзанович, С. 100 godina željeznice Crne Gore. Beograd — Bar. — Цетине: Obod, 2009. — С. 97, 102. — ISBN 978-86-7420-054-4.
  3. Под ред. Бурзанович, С. 100 godina željeznice Crne Gore. Beograd — Bar. — Цетине: Obod, 2009. — С. 102—121. — ISBN 978-86-7420-054-4.

Отрывок, характеризующий Белград — Бар

Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…