Белевитин, Александр Борисович

Александр Борисович Белевитин
Место рождения:	Коноша, Коношский район, Архангельская область, РСФСР, СССР
Научная сфера:	кардиохирургия, кардиология, военно-полевая хирургия
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Военно-медицинская академия им. С. М. Кирова
Известен как:	начальник ГВМУ, Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова
Награды и премии:

Внешние изображения
	[img.beta.rian.ru/images/38319/68/383196840.jpg Александр Борисович Белевитин. Фото.]

Алекса́ндр Бори́сович Белеви́тин (род. 1959) — российский военный врач, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач Российской Федерации, начальник Главного военно-медицинского управления (2009—2011), начальник Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова (2007—2011), генерал-майор медицинской службы (лишён звания в 2012 году).

Биография

Родился 22 ноября 1959 года в посёлке Коноша Коношского района Архангельской области в семье служащих. Закончил среднюю школу; работал на станции скорой помощи Тамбова санитаром.

• C 1978 года — служба в рядах Советской Армии:
  • учебное подразделение воинской части;
  • служил в Группе советских войск в Германии.

Образование

• C 1979 года — учёба на факультете подготовки врачей для Ракетных и Сухопутных войск Военно-медицинской академии имени С. М. Кирова.
• По окончании академии служил врачом медицинского пункта отдельной бригады специального назначения 40-й армии Туркестанского военного округа. Бригада воевала в Демократической Республике Афганистан. А. Б. Белевитин принимал участие в боевых действиях.
• C 1988 году — учёба в клинической ординатуре при кафедре хирургии усовершенствования врачей № 1 Военно-медицинской академии.
• Окончил Санкт-Петербургский университет МВД России.
• Окончил Северо-Западную академию государственной службы.

Карьера

• По окончании ординатуры при кафедре хирургии усовершенствования врачей № 1 Военно-медицинской академии служил:
  • старшим ординатором кафедры,
  • помощником начальника клиники сердечно-сосудистой хирургии по лечебной работе,
  • заместителем начальника кафедры по клинической работе — с 1997 года.
  • начальником клинического отдела академии — с июля 2002 года,
  • заместителем начальника ВМедА по клинической работе — с марта 2004 года.
• С мая 2007 — начальник военно-медицинской академии имени С. М. Кирова.

Указом Президента Российской Федерации от 9 мая 2007 года № 595 и приказом министра обороны страны от 11 мая 2007 года № 397 на должность начальника военно-медицинской академии имени С. М. Кирова назначен генерал-майор медицинской службы Александр Борисович Белевитин.

• 8 июня 2009 года Александр Белевитин был назначен начальником Главного военно-медицинского управления Министерства обороны России.

Указом Президента Российской Федерации от 17 июля 2009 г. № 826, приказом министра обороны Российской Федерации от 20 июля 2009 г. № 832 генерал-майор медицинской службы Белевитин Александр Борисович назначен начальником Главного военно-медицинского управления Министерства обороны Российской Федерации — начальником медицинской службы Вооружённых Сил РФ
.

Предыдущий глава ГВМУ, генерал-лейтенант медицинской службы Владимир Шаппо был уволен с военной службы по выслуге лет в начале июня.

• Ноябрь 2010 г. — Александр Белевитин был назначен начальником Главного военно-медицинского управления Министерства обороны РФ — начальником Военно-медицинской академии

Научная деятельность

А. Б. Белевитин — доктор медицинских наук (тема диссертации «Клинико-ангиографические результаты хирургического лечения больных ишемической болезнью сердца»), профессор, заслуженный врач Российской Федерации. Автор более 400 (327 — на 10 марта 2010) научных работ по проблемам:

• сердечно-сосудистой хирургии,
• военно-полевой хирургии,
• кардиологии,
• организации тактики медицинской службы,
• экономическим вопросам здравоохранения
• и другим вопросам.

Член совета ректоров высших учебных заведений Санкт-Петербурга.

Под следствием и судом

2 июня 2011 года А. Б. Белевитин и его подчинённый А. Никитин были задержаны с санкции Московского гарнизонного военного суда и помещены в следственный изолятор в рамках расследования дела о коррупции. Возбуждено уголовное дело по части 4 статьи 290 УК РФ (получение взятки). Статья предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 12 лет.

10 июня 2011 года им было предъявлено обвинение в получении взятки в особо крупном размере (4,7 млн руб.) при покупке дорогостоящего диагностического оборудования для нужд Минобороны. В следственном комитете сообщили, что фигуранты обсуждали между собой возможность убийства одного из главных свидетелей под видом оказания медицинской помощи, в связи с чем им и была избрана жёсткая мера пресечения — содержание под стражей на 2 месяца. На время следствия А. Белевитин и А. Никитин отстранены от исполнения служебных обязанностей.

1 августа 2011 года Московский гарнизонный военный суд продлил срок ареста по ходатайству следствия до 8 октября 2011 года.

В октябре 2011 года Московский гарнизонный суд продлил содержание под стражей до февраля 2012 года. Дело Белевитина набирает обороты.

25 июля 2012 года Московский окружной военный суд признал бывшего начальника Главного военно-медицинского управления Минобороны России А. Белевитина виновным в получении крупной взятки при закупке томографов и приговорил его к лишению свободы на срок 8 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима и к штрафу 1,7 млн рублей. Бывший генерал лишён также воинского звания. Суд подтвердил выводы следствия о том, что за содействие в заключении госконтрактов на поставку для Минобороны магнитно-резонансного и мультисрезового рентгеновского компьютерного томографа А. Белевитин и А. Никитин получили от представителей двух коммерческих организаций взятки в размере 180 тысяч евро, то есть около 7 миллионов рублей. Эксперты считают, что суммы, указанные в контрактах (свыше 187 миллионов рублей), были завышены почти на 51,5 миллиона рублей. Представитель Следственного комитета В. Маркин заявил, что «в ходе скрупулёзной работы военных следователей в течение 13 месяцев были собраны достаточные доказательства вины Белевитина и Никитина. Главными из них были видеофиксация трёх фактов получения фигурантами взяток и результаты фоноскопических экспертиз».

В 2013 году Белевитин переведен в колонию-поселение, а затем 29 января 2014 года освобожден в порядке условно-досрочного освобождения.

Награды

А. Б. Белевитин был награждён орденами:

• Орден Почёта,
• Орден Красной Звезды,
• Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени,
• многочисленными медалями;
  • в том числе — медалью «За боевые заслуги».

А. Б. Белевитин имеет звание Заслуженного врача Российской Федерации.

Библиография

• Характеристика клинической картины ИБС у больных с кардиальным синдромом "Х" (В соавторстве, 2003)
• Под редакцией Белевитина А. Б., Военно-медицинская академия (1798—2008), СПб., 2008
• Под редакцией Белевитина А. Б., Профессора Военно-медицинской (Медико-хирургической) академии, СПб., 2008

Литература

• Военно-медицинский журнал, № 7, Том 330, Июль 2009, C. 76-77 [dlib.eastview.com/browse/doc/20606743 Постоянный адрес статьи]

Ссылки

• [www.rian.ru/spravka/20110602/383200140-print.html Александр Борисович Белевитин. Биографическая справка.]
• [www.radiovesti.ru/articles/2011-06-02/fm/2964 Главный военный медик Минобороны заболел коррупцией.]

Отрывок, характеризующий Белевитин, Александр Борисович

В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.