Белинский, Иван Григорьевич
| Иван Григорьевич Белинский | |
| укр. Іван Григорович Білинський | |
| Род деятельности: |
фольклорист |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
с. Дегова Австро-Венгерская империя (ныне Рогатинский район Ивано-Франковская область Украина) |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
с. Долиняны, Австро-Венгрия(нынеРогатинский район Ивано-Франковская область Украина) |
Иван Григорьевич Белинский (Билинский) (укр. Іван Григорович Білинський; 16 мая 1811, с. Дегова Австро-Венгерская империя (ныне Рогатинского района Ивано-Франковской области Украины) — 10 июля 1882, с. Долиняны, Австро-Венгрия) — украинский фольклорист.
Биография
Родился в семье сельского священника. В 1836 году окончил Львовский университет.
Был членом литературного кружка «Русская троица». Соратник и друг Маркияна Шашкевича и Ивана Вагилевича. Участвовал в издании альманаха «Русалка Днестровская» (1837).
В архиве И. Вагилевича сохранились тетради его фольклорных записей 1836 г. в с. Дегова. Записанные И. Биелинским свадебные песни были напечатаны в «Русалке Днестровской» (с. 52 — 54) с пометкой «из Бережан», хотя в рукописи обозначены точные записи с. Дегова Бережанского округа. Из записанных им украинских народных песен около 60 опубликовано в сборнике Ж. Паули «Пісні українського народу в Галичині» (рус. «Песни украинского народа в Галиции»).
Напишите отзыв о статье "Белинский, Иван Григорьевич"
Литература
- Кирчів Р. Ф. Етнографічно-фольклористична діяльність «Руської трійці». — К.: Наукова думка. — 1990.
Отрывок, характеризующий Белинский, Иван Григорьевич
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
