Белла чао

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Белла чао» (итал. Bella ciao — Прощай, красавица) — народная итальянская песня, исполнявшаяся участниками движения Сопротивления в Моденских горах во время Второй мировой войны и получившая широкую мировую известность в конце 40-х годов ХХ века.





История создания

Внешние видеофайлы
 [youtube.com/watch?v=BS-VAv4Jet4 Bella ciao]
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Тот факт, что песню «Белла чао» пели в Сопротивлении, документально подтверждён (чего нельзя сказать о версии её «гарибальдийского» происхождения). Однако область распространения песни была ограничена Эмилией — между болонскими Апеннинами и районами, контролируемыми Монтефьорино. Именно где-то там, в моденских Апеннинах «Белла чао», согласно легенде, и написал кто-то из партизан. О нём ничего не известно, кроме того, что он, по всей видимости, являлся врачом или фельдшером.

Текст носит явное сходство с известной народной песней Fior di tomba («Цветок на могиле»), а также с некоторыми другими, например, «Цветок Терезины», «Цветок Розины» и «И стучит, стучит дверца» (E picchia picchia la porticella). В настоящее время существует несколько итальянских вариантов текста Белла чао (как, впрочем, и «Дверцы»). Различия в них не носят принципиального характера. Например, «stamattina» («сегодня утром») может уступить место «una mattina» («однажды утром»). Поскольку повествование идёт от первого лица, то, в зависимости от пола исполнителя, меняются формы мужского и женского рода. Мелодия «Белла чао» взята из старинной детской песни «Сонное зелье» (называемой также «Пляска сонного зелья»).

Послевоенная популярность

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Знакомство массовой аудитории с «Белла чао» состоялось на 1-м Международном фестивале молодёжи и студентов, прошедшем в Праге с 25 июля по 16 августа 1947 года. Направляясь на фестиваль, её сначала пели в поезде бывшие партизаны-эмилианцы, а затем разучили и все остальные итальянские делегаты. Звучала она повсеместно и в самой Праге, став одной из самых популярных итальянских песен в мире. Сразу же после Пражского фестиваля «Белла чао» была переведена на другие языки, и её можно было услышать также на всех последующих фестивалях молодёжи. В 60-х годах первыми профессиональными исполнителями популярной песни стали итальянская эстрадная певица Мильва[1] и французский актёр (тосканец по происхождению) Ив Монтан. В дальнейшем её пели многие известные музыканты в разных странах мира. На Кубе «Белла чао» стала традиционной песней молодежи (итальянское «partigiano» было при этом заменено на испанское «guerrillero»).

Резкий всплеск популярности «Белла чао» произошёл в период студенческих волнений 1968 года, после чего эта песня, и так связанная с коммунистическими партизанами Италии, стала ещё сильнее ассоциироваться с левым движением. В текст песни был добавлен финал «Era rossa la sua bandiera… c’era scritto libertà».

«Белла Чао» в СССР

В Советский Союз эта песня была «привезена» из Италии в 1963 году Муслимом Магомаевым, традиционным исполнителем итальянских песен. Магомаев исполнял «Белла чао» в двух вариантах — итальянском и русском (на слова поэта Анатолия Горохова).

Популярность песни в СССР определил также американский певец Дин Рид, который приехал с этой песней в СССР в 1975 году.

Всплеск интереса к песне в Советском Союзе вызвал выход на экраны югославского фильма «По следу Тигра» в начале 70-х годов XX века, в котором звучит эта песня.

«Мондинская» или «рисовая» альтернативная версия

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Существует другая версия происхождения Белла чао, по которой партизанский вариант базируется на песне мондин из долины По (Bella Ciao delle Mondine). Мондинами (от слова mondare /очищать) в Италии называют работниц рисовой плантации. Под знаком борьбы за улучшение их тяжелейшего труда прошёл весь XIX век, и лишь в 1906 году мондинам удалось добиться установления 8-часового рабочего дня. В том же году и была написана песня Bella Ciao delle Mondine. Здесь это название можно интерпретировать, как прощание с молодостью и красотой в тяжёлой работе и нужде. В 1963 году с песней выступила популярная исполнительница народных песен Джованна Даффини, сама когда-то работавшая на рисовых плантациях Эмилии.

7 декабря 2003 года в газете «Унита» известный музыкант и критик Франко Фаббри опроверг «мондинское» происхождение «Белла чао». По его словам, в мае 1965 года в редакцию «Унита» пришло письмо от некоего Васко Сканзани из Гуалтьери, в котором он утверждает, что является автором «рисового» варианта, написанного им в 1951 году на основе текста партизанской «Белла чао». А в 1963 году Васко передал его Джованне Даффини (по её просьбе).

Идишская версия

Внешние видеофайлы
 [youtube.com/watch?v=Bwr2RcRJpCw#t Koilen]
Мелодия была записана Мишкой Цыгановым (Mishka Ziganoff, а также Tziganoff или Tsiganoff) в октябре 1919 года в Нью-Йорке. Это произведение основано на песне на идиш с полным названием «The little bag of coal», «мешочек угля». Мишка Цыганов был «Cristian gypsy accordionist», крещеным цыганом - аккордеонистом. Он родился в Одессе, а затем открыл ресторан в Нью-Йорке, хорошо говорил на идиш и работал музыкантом-клезмером. Bella ciao стала «официальным» гимном движения Сопротивления только спустя двадцать лет после войны. До 1945 года её пели лишь некоторые группы партизан в районе Модены и вокруг Болоньи. Любимой песней партизан была Fischia il vento (Дует ветер)[2].

Наше время

Песня исполнялась «Электрическими партизанами» и была включена в альбом «Дзен-Анархия»[3]. Строку из итальянского припева использовал в своей «Песне вольного стрелка» Гарик Сукачёв.

Также исполнялась итальянскими группами Modena City Ramblers, Talco (альбом Combat Circus) и Banda Bassotti, американской панк-рок группой La Plebe, группой Boikot, английской Chumbawamba, немецкой Commandantes, французом Ману Чао и другими исполнителями.

В альбоме Champagne For Gypsies композитора Горана Бреговича песню исполнили [www.soyuz.ru/-/a/more/z/cat/music/id/94847 The G. B. Wedding And Funeral Orchestra].

Песня с изменённым текстом исполнялась группой Chumbawamba и принадлежит альбому A Singsong and a Scrap.

В фильме «Бизнесмен» (Business Man), производство Индия, 2012, главный герой поёт для своей возлюбленной «Белла, чао».

Песня Александра О’Шеннона «О дамах в кожаном белье» написана на мелодию «Bella ciao»[4]. В конце песни цитируется припев на итальянском языке.

Исполнялась корсиканской группой L’Arcusgi на корсиканском языке.
Одно из лучших исполнений песни принадлежит группе «L'Albinu» (Корсика).

В декабре 2013 года во время украинского «Евромайдана» стала очень популярной песня «[www.youtube.com/watch?v=foFcVKZ1OCA#t=17 Витя, чао!]» на эту мелодию в исполнении журналистки Ольги Хуторянец.

Тексты песен

Bella ciao (один из вариантов)
Una mattina mi son svegliato,
o bella, ciao! bella, ciao! bella, ciao, ciao, ciao!
Una mattina mi son svegliato
ed ho trovato l’invasor.

O partigiano, portami via,
o bella, ciao! bella, ciao! bella, ciao, ciao, ciao!
O partigiano, portami via,
ché mi sento di morir.

E se io muoio da partigiano,
o bella, ciao! bella, ciao! bella, ciao, ciao, ciao!
E se io muoio da partigiano,
tu mi devi seppellir.

E seppellire lassù in montagna,
o bella, ciao! bella, ciao! bella, ciao, ciao, ciao!
E seppellire lassù in montagna
sotto l’ombra di un bel fior.

E le genti che passeranno
o bella, ciao! bella, ciao! bella, ciao, ciao, ciao!
E le genti che passeranno
Mi diranno «Che bel fior!»

È questo il fiore del partigiano,
o bella, ciao! bella, ciao! bella, ciao, ciao, ciao!
È questo il fiore del partigiano
morto per la libertà!

Bella ciao delle mondine
Alla mattina appena alzata
o bella ciao bella ciao bella ciao ciao ciao
alla mattina appena alzata
in risaia mi tocca andar.

E fra gli insetti e le zanzare
o bella ciao bella ciao bella ciao ciao ciao
e fra gli insetti e le zanzare
un dur lavor mi tocca far.

Il capo in piedi col suo bastone
o bella ciao bella ciao bella ciao ciao ciao
il capo in piedi col suo bastone
e noi curve a lavorar.

O mamma mia, o che tormento!
o bella ciao bella ciao bella ciao ciao ciao
o mamma mia o che tormento
io t’invoco ogni doman.

Ma verrà un giorno che tutte quante
o bella ciao bella ciao bella ciao ciao ciao
ma verrà un giorno che tutte quante
lavoreremo in libertà

Fior di tomba
Stamattina mi sono alzata,
stamattina mi sono alzata,
sono alzata — iolì
sono alzata — iolà
sono alzata prima del sol.

Sono andata alla finestra
e ho visto il mio primo amor
che parlava a un’altra ragazza,
discorreva di far l’amor.

Sono andata a confessarmi
e l’ho detto al confessor.
Penitenza che lui m’ha dato:
di lasciare il mio primo amor.

Ma piuttosto che lasciarlo
son contenta mì a morir.
Farem fare la cassa fonda
e andremo dentro in tri:

prima il padre e poi la madre
e il mio amore in braccio a mi,
e il mio amore in braccio a mi.

Bella Ciao (вариант Chumbawamba)

The world is waking outside my window

Bella ciao, bella ciao, bella ciao ciao ciao

Drags my senses into the sunlight

For there are things that I must do

Wish me luck now, I have to leave you

Bella ciao, bella ciao, bella ciao ciao ciao

With my friends now up to the city

We're going to shake the Gates of Hell

And I will tell them - we will tell them

Bella ciao, bella ciao, bella ciao ciao ciao

That our sunlight is not for franchise

And wish the bastards drop down dead

Next time you see me I may be smiling

Bella ciao, bella ciao, bella ciao ciao ciao

I'll be in prison or on the TV

I'll say, "the sunlight dragged me here!"

Stamattina mi sono alzato

Bella ciao, bella ciao, bella ciao

E picchia picchia la porticella
E picchia picchia la porticella
dicendo: «Oi bella, mi vieni a aprir».
E picchia picchia la porticella
dicendo: «Oi bella, mi vieni a aprir».

Con una mano aprì la porta
e con la bocca la gli dà un bacin.
La gh’ha dato un bacio così tanto forte
che la suoi mamma la l’ha sentì.

Ma cos’hai fatto, figliola mia,
che tutto il mondo parla mal di te?
Ma lascia pure che il mondo 'l diga:
io voglio amare chi mi ama me.

Io voglio amare quel giovanotto
ch’l’ha fatt sett’anni di prigion per me.
L’ha fatt sett’anni e sette mesi
e sette giorni di prigion per me.

E la prigione l'è tanto scura,
mi fa paura, la mi fa morir

Белла чао (один из вариантов)
Сегодня утром я вдруг проснулся
О, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао!
Сегодня утром я вдруг проснулся
И увидал в окно врага!

О, партизаны, меня возьмите
О, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао!
О, партизаны, меня возьмите,
Я чую, смерть моя близка!

Коль суждено мне в бою погибнуть
О, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао!
Коль суждено мне в бою погибнуть -
Похороните вы меня.

Похороните в горах высо́ко
О, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао!
Похороните в горах высо́ко
Под сенью красного цветка!

Пройдет прохожий, цветок увидит
О, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао!
Пройдет прохожий, цветок увидит
«Красивый, — скажет он, — цветок!»

То будет память о партизане
О, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао!
То будет память о партизане
Что за свободу храбро пал!

Белла чао (слова Анатолия Горохова)
Прощай, Лучия, грустить не надо,
О белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао
Я на рассвете уйду с отрядом
Гарибальдийских партизан

Отряд укроют родные горы,
О белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао
Прощай, родная, вернусь не скоро
Нелегок путь у партизан

И ждут фашистов в горах засады,
О белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао
Здесь будут биться со мною рядом
Мои друзья из разных стран

Нам будет трудно, я это знаю
О белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао
Но за свободу родного края,
Мы будем драться до конца!

Вариант 60-х годов 20 века.

Я проснулся сегодня рано,
О, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао,
Я проснулся сегодня рано
В нашем лагере в лесу.

Смело в горы иду высóко,
О, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао,
Смело в горы иду высóко,
Горных там цветов нарву.

Светит солнце, сияет ярко,
О, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао,
Светит солнце, сияет ярко,
В гости к солнцу я иду.

Шлю Отчизне букет огромный,
О, белла чао, белла чао, белла чао, чао, чао,
Шлю Отчизне букет огромный,
Свою родину люблю.

См. также

Напишите отзыв о статье "Белла чао"

Примечания

  1. [www.youtube.com/watch?v=8PVz7fQ0Blw Milva (Мильва)исполняет песню Bella ciao на You Tube]
  2. [inosmi.ru/panorama/20080507/241207.html Длинный путь "Bella ciao": от песни идиш до партизанского гимна ("La Repubblica", Италия)]. Проверено 5 сентября 2014.
  3. [www.electropartisan.ru/content/view/332/38/ ДЗЕН-АНАРХИЯ (2009)]
  4. [www.shennon.ru/read/?4.html О дамах в кожаном белье]

Ссылки

  • [www.anpi.it/canzoniere/Bella_ciao.mp3 Версия Мауро Дзуканте mp3] на сайте Национальной Ассоциации партизан Италии(недоступная ссылка с 13-06-2016 (2845 дней))
  • www.youtube.com/watch?v=4CI3lhyNKfo&feature=relatedw
  • [www.prato.linux.it/~lmasetti/antiwarsongs/canzone.php?id=722&lang=it#agg2457 Canzoni contro la guerra]
  • [www.schole.it/ecomuseo/sezione.asp?ID_SOTTOCAPITOLO=214 Ecomuseo delle terre d’acqua]

Отрывок, характеризующий Белла чао

– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!