Белло, Реми
| Реми Белло | |
| Remy Belleau | |
| Дата рождения: |
ок. 1533 |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
с 1555 |
| Направление: | |
| Жанр: | |
Белло́ Реми (фр. Remy Belleau; ок. 1533, Ножан-ле-Ротру, близ Шартра – 6 марта 1577, Париж), французский поэт. Близкий друг Пьера Ронсара, член объединения «Плеяда».
Содержание
Биография
Сведения относительно детских лет Белло отсутствуют; по всей вероятности, семья была скромного достатка. Учился в парижском коллеже Бонкур вместе с Этьеном Жоделем и Жаном Де Ла Таем. В качестве актёра сыграл в постановке трагедии Жоделя «Пленённая Клеопатра» (1553). В характерных для Ронсара и его друзей разгульных увеселениях Белло неизменно выказывал умеренность[1].
В 1556—1557 годах находился в составе кавалерии Рене Лотарингского (племянника герцога Франциска де Гиза и кардинала Карла Лотарингского), маркиза д’Эльбёфа в Италии. В 1563—1566 годах по просьбе маркиза служил наставником его сына Шарля в замке Жуанвиль (на границе Шампани и Лотарингии). Какое-то время поддерживал кальвинистов, но затем, по настоянию Ронсара, встал на сторону де Гизов и написал в 1563 году резкую стихотворную инвективу против гугенотов.
Творчество
В 1555 году Белло принял участие в переводе на французский язык латиноязычного трактата Петра Рамуса «Диалектика». Первое самостоятельное сочинение Белло — перевод «Од» Анакреонта (1556) — было представлено публике Ронсаром. Белло является автором гимнов, од, пасторальной песни «На смерть Жоашена Дюбелле» (La mort de Joachim Du Bellay, 1560), комментариев к второй книге «Любовных стихотворений» Ронсара. Для манеры Белло характерны лёгкий лиризм, интерес к мелким темам и сюжетам, изысканная обработка стиха[2]. Пятиактная комедия «Узнанная» (La Reconnue, 1563, опубл. 1578) ни разу не ставилась; в ней Белло черпает из Плавта и итальянской учёной комедии Возрождения, в особенности из «Клиции» Никколо Маккиавелли[3].
«Пасторальная поэма»
Наиболее известное сочинение — написанная под влиянием «Аркадии» Якопо Саннадзаро и сочетающая поэтические и прозаические фрагменты «Пасторальная поэма» (Bergerie, 1565). Второе издание (1572) разделено на две части — «Дни» (Journees). В книгу вошли как новые стихотворения, так и ряд написанных ранее Белло сочинений — оды, гимны, идиллии, сонеты, образцы экфрасиса (описания произведений искусства из замка Жуанвиль). Поэма насыщена мифологическими мотивами, которые сочетаются у Белло с ветхозаветными образами. Среди литературных источников книги — сочинения Эсхила, Феокрита, Мосха, Лонга, Вергилия, Горация, Тибулла, Овидия, а также неолатинских поэтов Возрождения (Иоанн Секунд). Из включённых в книгу стихотворений наибольшую известность снискал «Апрель», «написанный в форме вилланеллы»[4].
«Любовь и новые превращения драгоценных камней»
Поэтический цикл «Любовь и новые превращения драгоценных камней» (Les amours et nouveaux eschanges des pierres précieuses, 1576) открывается прозаическим Рассуждением, где содержатся общие сведения о драгоценных камнях и их природных свойствах. В первое издание автор включил двадцать одно стихотворение; в посмертном издании 1578 года к ним прибавились ещё тридцать. Книга основана на том же принципе жанрового и стилистического калейдоскопа, что и «Пасторальная поэма». Белло основывается на многочисленных научных сочинениях о камнях: «Естественной Истории» Плиния Старшего, «Полигисторе» Солина, «Этимологиях» Исидора Севильского, средневековых лапидариях, сочинениях Джироламо Кардано и пр. При этом его книга отличается выразительной образностью, наглядностью и наблюдательностью. Белло не стремится злоупотреблять технической терминологией, разнообразит интонации, метрику и ритмы[5].
Напишите отзыв о статье "Белло, Реми"
Примечания
- ↑ [books.google.it/books?id=QGHGXbjzogMC&printsec=frontcover&dq=remy+belleau&hl=it&ei=tlhwTumYO-HE4gSBg7S4CQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCwQ6AEwAA#v=onepage&q&f=false Eckhardt A. Remy Belleau. P. 25-26]
- ↑ Голубков А. В. Белло, Реми //Большая Российская энциклопедия. — Т. 3. — М., 2005. — С. 223.
- ↑ Belleau R. [books.google.it/books?id=p3PdNuYklkkC&printsec=frontcover&dq=remy+belleau&hl=it&ei=tlhwTumYO-HE4gSBg7S4CQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CDsQ6AEwAw#v=onepage&q=remy%20belleau&f=false La Reconnue]. Ed. etablie, presentee et annotee par J. Braybrook. — Geneve, Droz, 1989. — P. 10.
- ↑ Эльфонд И. Я. Белло, Реми // Культура Возрождения. Энциклопедия. — Т. 1. — М., РОССПЭН, 2007. — С. 161.
- ↑ Verdier M. F. [books.google.it/books?id=TmdLQjo98tQC&printsec=frontcover&dq=remy+belleau&hl=it&ei=mF9wTsmxE9CM4gSN1emtCQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=5&ved=0CEAQ6AEwBA#v=onepage&q=remy%20belleau&f=false Introduction] // Belleau R. Les amours et nouveaux eschanges des pierres précieuses. — Geneve, Droz — P., Minard, 1973. — P. XXXVIII.
Ссылки
- Oeuvres poétiques. — P., 1995—2003. Vol. I—VI.
- Delacourcelle D. Le sentiment de l’art dans la «Bergerie» de Remy Belleau. — Oxford, 1945.
- La pastorale française: de Rémi Belleau à Victor Hugo. — P. — Seattle, 1991.
- Михайлов А. Д. Белло, Реми // Краткая литературная энциклопедия. — Т. 1. — М., 1962. — С.511.
Электронные ресурсы
- [esseclub.narod.ru/Stance/France/BelloBucket.html Перевод стихотворения Белло «О букете, посланном в пепельную среду»]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Белло, Реми
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
