Белов, Алексей Владимирович
Поделись знанием:
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
| Алексей White Белов | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Алексей Владимирович Белов |
| Дата рождения |
10 сентября 1951 (72 года) |
| Место рождения | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Жанры | |
| Псевдонимы |
White, Вайт |
| Коллективы | |
| [www.whiteblues.ru/ teblues.ru] | |
Алексе́й Влади́мирович Бело́в (10 сентября 1951, Москва) — блюзовый музыкант (электрогитара) и педагог. Основатель и бессменный лидер группы «Удачное приобретение», исполняющей блюз и рок-н-ролл. Один из ярчайших представителей российского блюза.
Содержание
Биография
Родился 10 сентября 1951 года в Москве. Учился в московской средней школе № 193. Окончил заочное отделение ГМУ им. Гнесиных (эстрадный факультет). Самая первая гитара у в руках четырнадцатилетнего Алёши появилась от бабушки. Он, конечно, был ей благодарен, хотя сам отлично понимал, что это не тот инструмент, который ему хотелось бы держать в руках. Затем, как и у большинства подростков, влюблённых в гитару, пришла идея самостоятельно изготовить инструмент. Но чем больше затягивался процесс выпиливания, расточки и шлифовки, всё отчётливей становилось поняно, что ничего путного из этой затеи не выйдет. И как только эта мысль укрепилась в голове пятнадцатилетнего Алексея, недоделанный инструмент полетел на помойку. Стало ясно — гитару надо заказывать у мастера. Тем более, что один был на примете (он даже как-то показал Алексею гитарные чертежи). Необходимую под заказ сумму, удалось сконцентрировать на кармане[1] загнав колониальные марочки, которые так любил собирать будущий гитарист. От опрометчивого поступка — заказа гитары у «мастера» - отговорил один знакомый. Он сказал: «Лёша, дуй на Неглинку[2] — там ты купишь себе настоящую гитару». В этот день была куплена настоящая электрогитара — чешская «Star-5», красного цвета.[3]
В 1968 году Алексей Белов и другие старшеклассники школы № 193 (Черёмушки, Москва) создали группу «Удачные покупки». После многочисленных перемен в составе группа меняет название на «Удачное приобретение».
- 1970—1971 (лето) — Алексей Белов работает сессионным музыкантом в грузинских городах Зугдиди и Очамчире.
- 1973 — Работа в элитном ресторане «Архангельское» одноимённой усадьбы. Здесь же происходит знакомство Алексея Белова с Владимиром Высоцким.
- 1974 — На лето формируется оригинальный состав: Алексей «Вайт» Белов (гитара), Андрей Макаревич (бас-гитара) и Юрий Фокин (барабаны). Группа выступает в спортивном лагере МГУ в Джемете, исполняя и кавера (Белов), и песни Макаревича (их автор).
…Отказаться ехать играть на юг было выше моих сил. Ехать играть на юг — это уже было как наркотик. Наверно, с тем же чувством хиппи всего мира тянулись в Сан-Франциско. А тут последовало предложение проявить себя в новом месте — спортивный лагерь МГУ в Джемете. Тут же сколотилась команда — я, Леха Белов по кличке «Вайт» из группы «Удачное приобретение» и тот же Фокин.[4]
1978 — Алексей Белов начинает сотрудничество с Московским Объединением Музыкальных Ансамблей (МОМА), работая сессионным музыкантом в различных коллективах объединения.
- 1979—1982 — Алексей Белов работает гитаристом в ресторане «София» в оркестре п/у Владимира Воронина, где накапливает бесценный опыт, исполняя джаз.
- 1983-1987 — Ощущая нехватку образования, Алексей Белов поступает на заочное отделение ГМУ имени Гнесиных (эстрадный факультет по классу электрогитары), и успешно его заканчивает.
- 1989 — Алексей «Вайт» Белов выходит из состава МОМА[5]
- 1990 — участие Алексея Белова в фестивале, посвященному дню рождения Джона Леннона. Хотя этот марафон и был дважды показан по ТВ, запись оказалась утрачена.
- 1992 — * 1997 — Создается уникальный проект. Алексей «Вайт» Белов (гитара), Алексей Белов мл. — сын «Вайта» (клавишные), Алексей Белов (экс-«Москва», «„Парк Горького“» записывают диск «Три Алексея Белова».
В настоящее время Алексей «Вайт» Белов продолжает активно выступать на подмостках различных клубов Москвы. Группа «Удачное приобретение» в основном состоит из сессионных музыкантов. Также Алексей радует любителей блюза и рок-н-ролла джемами с известными музыкантами. Предложение поджемовать от него с удовольствием принимают давнишние друзья «Удачного приобретения» Андрей Макаревич, Евгений Маргулис, Константин Никольский, Сергей Мазаев, Леван Ломидзе, и многие другие.
 А. Белов, А. Макаревич. Джем-сейшн (2008)
|
 А. Белов, А. Макаревич, Л. Ломидзе. После концерта (2008)
|
 А. Белов, А. Макаревич, Е. Маргулис. Джем-сейшн (2007)
|
Гастрольные байки
- Однажды группа «Удачное приобретение» играла в «Ритм-блюз-кафе» джем с «Машиной Времени». Бас-гитарист «удачников» Николай Ширяев очень волновался перед встречей с Макаревичем: «Я же над ним измывался, я же его за уши таскал, чуть что не так!» — переживал Николай. Он очень боялся, что Макаревич затаил на него с детства обиду. «Да он тебя и не узнает», — успокаивал музыканта Алексей Белов, лидер «Удачного приобретения». В общем-то так и случилось: Макаревич Ширяева не узнал, тем паче, что тогда, в начале 70-х, Николай носил бороду «под Карла Маркса», а сейчас был тщательнейшим образом выбрит. Тогда Вайт спросил Макаревича: «Андрей, а ты не узнаешь что ли Колю Ширяева?!» — «Это — Коля?» — переспросил Андрей. И с громкими воплями кинулся обниматься! Автор текста: Владимир Марочкин[6]
Высказывания от Вайта
- Человек, который определился для себя в любви к блюзу, уже никогда не поменяет своей музыкальной ориентации. Блюз можно сравнить с религией, а двум богам не служат.
- Плести диатонику[7] — это не каждому дано…
- из интервью:
- …А что касается Андрея, то Макаревич «Машу пальцем не испортит». У него природное чутье, дар от Бога — он очень тонко чувствует стилистику блюза.
- В Москве, в отдаленном районе,
- В 17-м доме с угла…
- Хорошая девушка Молли
- Тайком с армянином жила…
- (предисловие к песне «Good Golly Miss Molly»)
Дискография
«Удачное приобретение»
- 2009 Алексей «White» Белов и группа «Удачное приобретение» LIVE 2005 (диск приурочен 35-илетию группы)
- 2000 Live '74
- 1997 Три Алексея Белова
В сборниках
- 1999 Сборник «Я не увижу Миссисипи»
- 1992 Сборник «Блюз в России»
Оценка
- Первое впечатление, как правило, наиярчайшее и определяет отношение к предмету на всю жизнь. Московские музыканты, считающиеся патриархами блюза, познакомились в действительности с ним опосредованно — через западный рок. Это представление (блюз — часть рока) они внушили и своей аудитории…[8]
Напишите отзыв о статье "Белов, Алексей Владимирович"
Литература
- Андрей Макаревич «Все очень просто» ISBN 5-256-01104-9
- журнал «Итоги»
- журнал «Music Box»
- «Независимая газета»
- «Новая газета»
Примечания
- ↑ из сленга А.Белова
- ↑ во времена СССР там располагался магазин музыкальных инструментов
- ↑ фрагмент интервью для ТВ программы «Мэтры»
- ↑ из книги Андрея Макаревича «Всё очень просто…»
- ↑ Московское Объединение Музыкальных Ансамблей
- ↑ В. Марочкин. Писатель: «Хроноскоп русского рока», «Повседневная жизнь российского рок-музыканта»
- ↑ Диатоника (от греч. diatonikós, буквально — растянутый, то есть переходящий от тона к тону, от diá — через, вдоль и tónos — тон), семизвуковая система, все звуки которой могут быть расположены по чистым квинтам. Строго диатоничны средневековые лады, натуральные лады, включая широко распространённые ионийский (натуральный мажор) и эолийский (натуральный минор). Подробнее см. Диатоника — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ «Приключения блюза» Независимая газета, № 106 (1431) от 11 июня 1997 г.
Ссылки
- www.whiteblues.ru/ - официальный сайт Алексея Белова
- www.margenta.ru/ - официальный сайт Маргариты Пушкиной
- marochkin.livejournal.com - Владимир Марочкин на LiveJournal
- www.blues.ru/
- www.mk.ru/ - газета МК (Московский комсомолец)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Белов, Алексей Владимирович
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
