Белов, Валерий Геннадьевич

Валерий Белов
Позиция	тренер (быв. нападающий)
Рост	188 см
Вес	88 кг
Гражданство	Россия Россия
Родился	24 января 1967(1967-01-24) (57 лет) Подольск, РСФСР, СССР
Игровая карьера
1991—1993 Лада 1993—1995 Динамо Мск 1996—1997 Слезан 1997—1999 Динамо Мск 1999—2003 Витязь
Тренерская карьера
2000 — 2003 Витязь 2003 — 2005 Динамо Мск 2005 — 2016 Ак Барс 2016 — н.в. Витязь
Государственные награды
Заслуженный Тренер России

Валерий Геннадьевич Белов (род. 24 января 1967, Москва, РСФСР, СССР) — бывший профессиональный советский и российский хоккеист, нападающий, после завершения карьеры работающий тренером. Мастер спорта международного класса. В настоящий момент является главным тренером подмосковного клуба Витязь, выступающего в КХЛ.

В качестве игрока: чемпион России, трехкратный серебряный призер чемпионатов России, трехкратный серебряный призер Евролиги.

В качестве тренера: чемпион мира, четырехкратный чемпион России, двукратный чемпион КХЛ и двукратный обладатель Кубка Гагарина, серебряный призер чемпионата России, обладатель Кубка Европейских Чемпионов и Континентального Кубка.

Статистика

С 2000 года хоккейный тренер. В течении двух сезонов являлся играющим тренером подольского «Витязя». В сезонах 2012-13 и 2013-14 главный тренер казанского Ак Барса. Заслуженный тренер России.

• Динамо Мск с 2003 по 2005 — тренер.
• Ак Барс с 2005 по 2012 — тренер.
• Ак Барс с 2012 по 2014 — главный тренер.
• Ак Барс с 2014 по 2016 — тренер.
• Витязь с 2016 по н.в.— главный тренер.

Статистика главного тренера

Последнее обновление: 28 марта 2014 года

Команда	Турнир-сезон	Регулярный сезон									Плей-офф
		И	В	ВО/ВБ	Н	ПО/ПБ	П	О	%О	Результат	В	П	Результат
Ак Барс	КХЛ 2012-13	52	28	6	-	8	10	104	66,7%	1-е на Востоке	11	7	Уступили в 1/2 финала
	КХЛ 2013-14	54	26	8	-	6	14	100	61,7%	3-е на Востоке	2	4	1/8 финала
Всего в КХЛ		106	54	14	-	14	24	204	64,2%	-	13	11	-

Ссылки

• [www.hokkeist.info/?p=1634 Информация на Хоккеист.инфо]

</div>

</div>

Отрывок, характеризующий Белов, Валерий Геннадьевич

– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.