Белов, Василий Иванович
Поделись знанием:
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
| Василий Иванович Белов | ||||||||
 1990 год | ||||||||
| Место рождения: | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Род деятельности: | ||||||||
| Направление: | ||||||||
| Жанр: | ||||||||
| Язык произведений: | ||||||||
| Премии: |
| |||||||
| Награды: |
| |||||||
Васи́лий Ива́нович Бело́в (23 октября 1932, Тимониха, ныне Вологодская область — 4 декабря 2012, Вологда) — русский писатель, один из крупнейших представителей «деревенской прозы».
Содержание
Биография
Родился 23 октября 1932 года в деревне Тимониха (ныне Харовский район Вологодской области). Выходец из крестьянской среды русского Севера. Его отец Иван Фёдорович Белов погиб на войне, мать Анфиса Ивановна в одиночку растила детей (в своих воспоминаниях «Невозвратные годы» Василий Иванович Белов подробно описывает всех деревенских родственников). После семи лет обучения в деревенской школе окончил ФЗО в городе Сокол, где получил специальность слесаря 5-го разряда, освоил специальности моториста и электромонтёра. Армейскую службу в 1952—1955 годах проходил в Ленинграде. В газете Ленинградского военного округа опубликовал первые стихи «На страже Родины», а затем поступил учиться в Литературный институт имени А. М. Горького.
С 1964 года постоянно жил в Вологде, не порывая связь с «малой родиной» — Тимо́нихой, в которой черпал материал для своего творчества, начиная с повести «Деревня Бердяйка» и книги стихов «Деревенька моя лесная» (обе — 1961). Вслед за ними увидели свет книга рассказов «Знойное лето» (1963) и «Речные излуки» (1964). Публикация повести «Привычное дело» (1966) принесла Белову широкую известность, утвердила за ним репутацию одного из родоначальников и лидеров «деревенской прозы». Эта репутация была упрочнена выходом повести «Плотницкие рассказы» (1968).
Народный депутат СССР (избран по списку КПСС), член Верховного Совета СССР (1989—1991), с 1990 — член ЦК КПСС.
В 1997 году за большой личный вклад в развитие отечественной литературы и отражение самобытности традиций Русского Севера Василию Ивановичу присвоено звание Почётного гражданина города Вологды[1].
Скончался 4 декабря 2012 года после продолжительной болезни. В федеральных СМИ прошла информация, что писателя разбил инсульт после того, как местные жители разграбили и осквернили церковь в Тимонихе, которую Белов восстановил на свои средства[2]. Однако в самом Харовском районе, где находится деревня Тимониха, это считают газетной уткой: кража икон в храме действительно была, но это произошло в 2006 году и на здоровье писателя трагически не повлияло. Причём в первую очередь в краже подозревают не местных жителей, а приезжих соседних дачников[3]. Похоронен на родине в Тимонихе.
Святейший патриарх Кирилл выразил соболезнование в связи с кончиной писателя[4]. Депутаты Законодательного собрания Вологодской области предложили присвоить имя писателя Василия Белова одной из улиц регионального центра и создать музей[5].
Этнографические очерки
Василий Белов также известен своими этнографическими очерками, опубликованными в трудах «Лад» (1982) и «Повседневная жизнь русского Севера» (2000). Данные работы были задуманы как «сборник зарисовок о северном быте и народной эстетике»[6]:7. В них автор рассказывает о традиционной культуре, народном фольклоре, быте и художественных промыслах деревень Вологодской, Архангельской и Кировской областей России. Всю свою жизнь он собирал устные рассказы, бывальщины, песни, пословицы, предметы материальной культуры и быта, работал в архивах, изучал разнообразные этнографические материалы[7]:392. Многие материалы были записаны со слов матери В. И. Белова — Анфисы Ивановны Беловой[6]:7. Данные очерки представляют собой прежде всего авторское исследование и лишь отчасти художественные измышления о крестьянском быте, являясь ценным источником для современной этнографии Русского Севера.
Награды и премии
- Государственная премия СССР (1981) — за произведения последних лет из книги «Повести и рассказы»
- Государственная премия Российской Федерации (2003)
- орден Трудового Красного Знамени (1982)
- орден Ленина (1984)
- орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (17 марта 2003) — за большие заслуги в развитии отечественной литературы [8]
- Орден Почёта (17 ноября 2008) — за большой вклад в развитие отечественной литературы и многолетнюю творческую деятельность[9]
- Награждён орденами Русской Православной Церкви[10]:
- орден Преподобного Сергия Радонежского III степени (2003)[11].
- орден святителя Макария, митрополита Московского (2012)[12]
Произведения
- Деревенька моя лесная (1961). Сборник стихов
- Знойное лето (1963). Сборник рассказов
- Речные излуки (1964). Сборник рассказов
- Привычное дело (1966). Повесть
- Плотницкие рассказы (1968). Повесть
- Бухтины вологодские (1969).
- Кануны (1972-87). Роман
- Бессмертный кощей (1978). Пьеса-сказка
- Лад. Очерки о народной эстетике. (1982)
- Всё впереди (1986). Роман
- Год великого перелома (1989—1991). Роман
- Повседневная жизнь русского Севера. (2000)
Библиография
- Василий Белов. Собрание сочинений в пяти томах. Т. 1-3. — М. Современник, 1991—1992.
- Василий Белов. Избранные произведения в трех томах. — М., Современник, 1983—1984.
- Василий Белов. Деревенька моя лесная. — Вологда,1961
- Василий Белов. Знойное лето. — Вологда, 1963
- Василий Белов. Речные излуки. — М., Молодая гвардия, 1964
- Василий Белов. Тиша да Гриша. — М., Советская Россия, 1966
- Василий Белов. Плотницкие рассказы. — Архангельск, 1968
- Василий Белов. За тремя волоками. — М., Советский писатель, 1968—352 с.
- Василий Белов. Сельские повести. — М.: Молодая гвардия, 1971. — 336 с.
- Василий Белов. День за днем. — М., Советский писатель, 1972.
- Василий Белов. Иду домой. — Архангельск, 1973
- Василий Белов. Холмы. — М.: Современник, 1973.
- Василий Белов. Целуются зори. — М., Молодая гвардия, 1975
- Василий Белов. Утром в субботу. — Вологда: Северо-Западное книжное издательство, 1976.
- Василий Белов. Кануны. — М., Современник, 1976
- Василий Белов. Гудят провода. — М., Советская Россия, 1978
- Василий Белов. Воспитание по доктору Споку. — М., Современник, 1978
- Василий Белов. Повести и рассказы. — М.: Известия, 1980.
- Василий Белов. Каникулы. — Архангельск, 1981
- Василий Белов. Лад. Очерки о народной эстетике. — М.: Молодая гвардия, 1982. — 293 с.
- Василий Белов. Диалог. — Петрозаводск, 1982
- Василий Белов. Длиною в жизнь. — Кишинев, 1984
- Василий Белов. Раздумья на родине. — М.: Современник, 1986. — 271 с.
- Василий Белов. Всё впереди. — М.: Советский писатель, 1987.
- Василий Белов. Бобришный угор. — М. Детская литература, 1988. — 224 с., 80 000 экз.
- Василий Белов. Бухтины вологодские. — М., Современник, 1988
- Василий Белов. Кануны. — М.: Современник, 1989. — ISBN 5-270-00667-7.
- Василий Белов. За тремя волоками. — М.: Художественная литература, 1989. — ISBN 5-280-00539-8.
- Василий Белов. Внемли себе. — М., Скифы, 1993.
- Василий Белов. Год великого перелома. — М.: Голос, 1994. — ISBN 5-280-00539-8.
- Василий Белов. Час шестый. — М.: Голос, 1998. — 320 с. — ISBN 5-7117-0421-4.
- Василий Белов. Медовый месяц. — М.: Дружба народов, 2002. — ISBN 5-285-00389-X.
- Василий Белов. Повседневная жизнь русского Севера. Очерки о быте и народном искусстве крестьян Вологодской, Архангельской и Кировской областей / Фотосъёмка А. Заболоцкого. — М.: Молодая гвардия, 2000. — 391[9] с. — ISBN 5-235-02396-X.
- Василий Белов. Рассказы о всякой живности. — М.: Детская литература, 2007. — ISBN 978-5-08-004209-6.
Театральные постановки
- «Сказ о солдате и Бессмертном Кощее» — режиссёр Геннадий Егоров, Санкт-Петербургский драматический театр «Патриот» РОСТО, 1990 год
- «Бессмертный Кощей» — режиссёр Алешина Людмила Васильевна, Вологодский Молодёжный экспериментальный театр-студия «Сонет», 2013
Экранизации
- Африканыч — режиссёры Михаил Ершов, Виктор Соколов, Олег Дашкевич, 1970 год
- Плотницкие рассказы — режиссёр Павел Резников, 1973 год
- Целуются зори — режиссёр Сергей Никоненко, 1978 год
- По 206-й — режиссёр Виталий Кольцов, 1990 год
- Всё впереди — режиссёр Николай Бурляев, 1990 год
Критика
- Дорош Е. Иван Африканович. (1966)
- Войтинская О. Проза Василия Белова. (1967)
- 3олотусский И. Тепло добра. Проза Василия Белова. (1968)
- Селезнев Ю.И. Василий Белов. Раздумья о творческой судьбе писателя. Москва: Советская Россия,1983.
- Смолин А. П. Василий Белов — классик русского рассказа. — Вологда: Книжное наследие, 2007.
Напишите отзыв о статье "Белов, Василий Иванович"
Примечания
- ↑ [vologda-portal.ru/o_gorode/index.php?SECTION_ID=4429&ID=82552 Постановление Главы города Вологды от 02.06.97 № 1307-а]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=975487 Крестьянский писатель: ушёл из жизни Василий Белов]
- ↑ [www.kp.ru/online/news/1313125/ Кража икон из любимой часовни Василия Белова — газетная утка] // Комсомольская правда. — 2012. — 6 декабря.
- ↑ [www.patriarchia.ru/db/text/2638563.html Патриаршее соболезнование в связи с кончиной писателя В. И. Белова]. // Патриархия.Ru
- ↑ [www.interfax-russia.ru/NorthWest/news.asp?id=365829&sec=1671 Именем писателя Белова могут назвать музей и улицу в Вологде]. / Интерфакс.
- ↑ 1 2 Белов В. И. Лад. Очерки о народной эстетике. — М.: Молодая гвардия, 1982. — 293 с.
- ↑ Белов В. И. Повседневная жизнь русского Севера. Очерки о быте и народном искусстве крестьян Вологодской, Архангельской и Кировской областей / Фотосьёмка А. Заболоцкого. — М.: Молодая гвардия, 2000. — 391[9] с. — ISBN 5-235-02396-X.
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?747769 Указ Президента Российской Федерации от 17 марта 2003 года № 336 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?981802 Указ Президента РФ от 17 ноября 2008 года № 1609 «О награждении орденом Почёта Белова В. И.»]
- ↑ [vologda-eparhia.ru/2012-10-23-greetings-to-belov.html Архиепископ Вологодский и Великоустюжский Максимилиан поздравил замечательного писателя с юбилеем]
- ↑ [www.eparhia.ru/pnews/?id=141 Вручение церковного ордена писателю Василию Ивановичу Белову]
- ↑ [www.patriarchia.ru/db/text/2796865.html Вдове писателя Василия Белова передан церковный орден её супруга / Новости / Патриархия.ru]. Проверено 18 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EjDGQT3e Архивировано из первоисточника 26 февраля 2013].
Литература
- Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
Ссылки
- [www.booksite.ru/belov/index.htm Василий Белов: сочинения, публицистика, фильмография]
- [ebdb.ru/Search.aspx?s=ebdb.ru/Search.aspx?s=Василий%20Белов Произведения Василия Белова]
- Белов, Василий Иванович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- [cbs-vologda.ru/tsentr_pisatelya_v._i._belova/o_tsentre_pisatelya_v._i._belova.html Центр писателя Василия Ивановича Белова в Вологде]
- [rusk.ru/newsdata.php?idar=176037 Вечер в зале Церковных соборов Храма Христа Спасителя, посвящённый 75-летию великого русского писателя Василия Белова].
- [www.shukshin.ru/work/ss92/vol5/belov.html Василий Шукшин О творчестве Василия Белова]
- [www.cultinfo.ru/belov/ В. И. Белов. Автобиография, премии, награды, фотографии, произведения].
- [video.yandex.ru/users/molokols/collection/6/ Василий Белов на видео]
Отрывок, характеризующий Белов, Василий Иванович
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Харовском районе
- Лауреаты Государственной премии СССР
- Лауреаты Государственной премии РФ
- Кавалеры ордена «За заслуги перед Отечеством» 4 степени
- Кавалеры ордена Почёта
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Награждённые медалью «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «65 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Писатели по алфавиту
- Выпускники Литературного института имени А. М. Горького
- Лауреаты Государственной премии РФ в области литературы и искусства
- Писатели России по алфавиту
- Писатели России XX века
- Писатели СССР
- Русские писатели по алфавиту
- Русские писатели XX века
- Русские поэты
- Члены КПСС
- Члены Союза писателей СССР
- Писатели Вологды
- Писатели-деревенщики
- Почётные граждане Вологды
- Народные депутаты СССР от КПСС
- Члены ЦК КПСС
- Лауреаты премии имени С. Т. Аксакова
