Белов, Дмитрий Иванович
| Дмитрий Иванович Белов | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
село Андреевское |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Жанр: | |
| Язык произведений: | |
Дми́трий Ива́нович Бело́в (26 октября (8 ноября) 1900, с. Андреевское — 4 апреля 1942, Кострома) — русский и советский поэт, был близко знаком с С. А. Есениным, с которым переписывался на протяжении нескольких лет. Автор цикла стихов «Рабочие песни» (1920) и стихотворного сборника «Май в сердце» (1927).
Содержание
Молодые годы
По уточнённым данным, Дмитрий Иванович Белов родился 26 октября (8 ноября) 1900 года в селе Андреевское Иваново-Вознесенской губернии[1][2] (ныне Приволжский район Ивановской области) в бедной крестьянской семье. Жил в селе Тезино (с 1925 года — район г. Вичуги). В юности был пастухом, работал на фабрике. В советское время служил в Красной Армии, был командиром.
Творчество
В 1920-е годы недолгое время работал в иваново-вознесенской газете «Смычка», печатался в журналах «Новый быт», «Красная нива», «Комсомолия». В 1921 – 1923 гг. Д. И. Белов работал в Кинешемском укоме РКП(б). Продолжал писать стихи, получившие положительную оценку А. С. Серафимовича.
Известный искусствовед М. П. Сокольников в «Литературе Иваново-Вознесенского края» (1925) писал, что Д. Белов — "даровитый самородок, пришедший в литературу от деревни и фабрики, и был раньше пастухом. Лучшие его вещи о деревне и детстве. Это цикл его стихов и поэма «Ребячье подполье».
В 1920 году в литературно-художественном сборнике «На переломе» (Оренбург) был напечатан поэтический цикл Д. И. Белова «Рабочие песни», среди которых такие стихи как «Подарил мне завод силу буйную…», «Вновь гудок ревёт», «Чу, переливаются…».
В 1927 году в Москве вышел сборник стихов «Май в сердце», в которых поэт воспевал деревню и мечтал, что «наш замшелый, бревенчатый край станет тракторным, коварным краем». В предисловии П. С. Когана отмечалось: «Как и Есенин, которого он часто напоминает стихами, он вырос среди лесов и полей […]. Но он в противоположность автору „Москвы кабацкой“ молод и наделен таким богатством радостного чувства, что его не пугает приход нового мира…». Некоторые из стихотворений: «Возвращение с отдыха», «Хоровод», «Веселое детство у хаты», «Люблю стада в полях курчавых», «Новая деревня».
Знакомство с Есениным
Творчество Д. И. Белова испытало сильное влияние поэзии С. Есенина. Будучи слушателем партийной школы в Москве, в конце 1923 – в начале 1924 гг. Д. Белов близко познакомился с великим поэтом, с которым в дальнейшем переписывался. После смерти Есенина (28 декабря 1925 г.), 10 января 1926 года в иваново-вознесенской газете «Рабочий край» опубликовано его проникновенное стихотворение «Памяти Сергея Есенина»:
Мой любимый песенник, Серёжа,.
Боль, как птица, рвётся с языка.
Знаю я, всего тебе дороже
Кровью сердца тканная строка.Ой ты, край наш, край золототканый,
По садам молочная метель!
Песнею баюкала поляну
Нежная Серёжина свирель.Не мила луне, знать, стала пышка,
Голос твой, ликующий с пелёнок,
Что сочила масло на траву!
Хлоп об землю мятый картузишко -
И потёк в кабацкую Москву.
Вдруг тоскливой нотой задрожал:
Ты, смешной и дикий жеребёнок,
Жизнь — коня стального — не догнал!
По свидетельству родственников Д. И. Белова, после его смерти осталось 15 писем С. Есенина, которые много лет лежали на чердаке дома Д. Белова в Вичуге, но в 1960-е годы старые бумаги вместе с письмами были уничтожены – сожжены в печи.
В 1926 году здоровье Дмитрия Белова было надломлено, он заболел, долго, но безуспешно лечился сначала в Иваново, затем в Ленинграде. 4 апреля 1942 года умер в Костроме и похоронен на больничном кладбище.
Основные публикации
- Белов Д. И. Рабочие песни // цикл стихов в литературно-художественном сборнике кружка пролетарских писателей «На переломе». — Оренбург: Губагентство «Центропечати», 1920. — 69 с.
- Белов Д. И. Май в сердце (с предисловием П. С. Когана). — М.: «Московский рабочий», 1927. — 92 с.
Напишите отзыв о статье "Белов, Дмитрий Иванович"
Литература
- Захаров В. Непрочитанные письма Есенина // «Сельская молодёжь». — 1970. — № 7. — с.38-40.
- Захаров В. Загадка старых писем // «Рабочий край». — 1970. — № 194.
- Горбунов С. В., Любичев Ю. С. Вичуга: Историко-краеведческий очерк. — Ярославль, 1986, с. 90 — 92.
- Блудов Ю. В. / Белов Д. И. Мой любимый песенник Серёжа...: из разысканий о забытом есенинском адресате – поэте Дмитрии Белове / Май в сердце (стихи). — Рязань: «Литера М», 2011. — 104 с.
Ссылки
- [zinin-miresenina.narod.ru/profile3.html Статья «Белов Дмитрий Иванович» в биобиблиографическом справочнике С. И. Зинина «Есенин и его окружение»]
- [feb-web.ru/feb/esenin/texts/es7/es7-0272.htm?cmd=2#85 История с утраченными письмами Есенина в Полном собрании сочинений С. Есенина, т.7]
Примечания
Отрывок, характеризующий Белов, Дмитрий Иванович
Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
