Белов, Иван Михайлович (генерал)

Иван Михайлович Белов
Дата рождения	7 марта 1905(1905-03-07)
Место рождения	село Озерецкое Дмитровского уезда Московская губерния, Российская империя.
Дата смерти	5 ноября 1961(1961-11-05) (56 лет)
Место смерти	Москва
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	ВВС СССР
Годы службы	1923—1961
Звание	Генерал-полковник авиации
Командовал	Штаб ВВС Карельского фронта Штаб 7-й воздушной армии Штаб 8-й воздушной армии Штаб 1-й воздушной армии Авиационный факультет Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова
Сражения/войны	Советско-финская война Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Михайлович Белов (1905—1961) — советский военачальник, генерал-полковник авиации (18.02.1958). Участник советско-финской и Великой Отечественной войн.

Биография

Родился 7 марта 1905 года в селе Озерецкое, ныне Сергиево-Посадского района Московской области.

В РККА с 1923 года.

В 1926 году принят в члены ВКП(б).

Участник советско-финляндской войны, в 1940 году награждён орденом Красной Звезды.

В Великой Отечественной войне полковник Белов принимает участие с первых дней, начальник штаба ВВС Карельского фронта.

1 декабря 1942 года приказом НКО от 10 ноября 1942 года на базе ВВС Карельского фронта создается 7-я воздушная армия, начальником штаба которой назначен полковник Белов.

На Карельском фронте с хорошей боевой эффективностью проводил воздушную операцию по нейтрализации захваченного немецкими войсками военному аэродрому Алакуртти, с которого осуществлялись налёты на Кандалакшу и Кировскую железную дорогу. Особое внимание Белов уделил подготовке разведчиков и организацию разведки. Воздушное фотографирование довел до масштабов фронта.

С января 1943 года полковник, с 30 апреля 1943 года — генерал-майор авиации Белов — начальник штаба 8-й воздушной армии. За этот период активно участвует в разгроме окруженной сталинградской группировки врага , а также в освобождении Ростова-на-Дону.

В период наступательных боев по освобождению Донбасса на Южном фронте, на реках Миус и Молочная, начальник штаба Белов обеспечил эффективную боевую работу частей армии в тесном взаимодействии с наземными войсками.

В период проведения Крымской наступательной операции штаб воздушной армии под руководством генерала Белова действовал четко и организованно. Сам же начштаба неотлучно находился на командном пункте, руководя боевой работой авиации.

Принимал участие в планировании боевых действий и руководстве соединениями воздушных армий в Свирско-Петрозаводской и Петсамо-Киркенесской стратегических наступательных операций.

С 12 февраля 1945 года и до конца войны — начальник штаба 1-й воздушной армии. На этой должности опытный штабной авиационный начальник лично разрабатывал план участия авиации армии в операциях наземных войск 3-го Белорусского фронта, которые громили отступающего противника в ходе Восточно-Прусской стратегической наступательной операции. Сумел сколотить четко и бесперебойно работающий коллектив.

После войны генерал-лейтенант авиации Белов продолжил службу: в 1946—1949 годах — начальник авиационного факультета Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова, с 1949 года — на ответственных должностях в Генеральном штабе Министерства обороны, последняя должность – заместитель начальника Главного оперативного управления Генштаба.

Умер 5 ноября 1961 года, похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (8-й участок, 14-й ряд, 2 место).

Воинские звания

• Генерал-майор авиации (30.04.1943)
• Генерал-лейтенант авиации (20.04.1945)
• Генерал-полковник авиации (18.02.1958)

Награды

СССР

• Два ордена Ленина (29.06.1945, 1948)
• Три ордена Красного Знамени (17.06.1943, 03.11.1944, 1953)
• Орден Суворова I степени (19.04.1945)
• Орден Кутузова I степени (16.05.1944)
• Орден Кутузова II степени (17.09.1943)
• Орден Красной Звезды (1940)
• Медаль «За оборону Советского Заполярья»
• Медаль «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
• Медаль «За взятие Кенигсберга»
• Медаль «30 лет Советской Армии и Флота»
• Медаль «40 лет Вооруженных Сил СССР»
• Медаль «В память 800-летия Москвы»

Приказы (благодарности) Верховного Главнокомандующего в которых отмечен Белов И. М.

• За овладение городами Пилькаллен, Рагнит и сильными опорными пунктами обороны немцев Шилленен, Лазденен, Куссен, Науйенингкен, Ленгветен, Краупишкен, Бракупенен. 25 апреля 1945 года. № 343
• За овладение в Восточной Пруссии городом Инстербург — важным узлом коммуникаций и мощным укрепленным районом обороны немцев на путях к Кенигсбергу. 2 января 1945 года. № 240
• За овладение городами Вормдитт и Мельзак — важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами обороны немцев. 17 февраля 1945 года. № 282
• За овладение городом Хайлигенбайль — последним опорным пунктом обороны немцев на побережье залива Фриш-Гаф, юго-западнее Кенигсберга. 25 марта 1945 года. № 309
• За завершение ликвидации окруженной восточно-прусской группы немецких войск юго-западнее Кенигсберга. 29 марта 1945 года. № 317
• За овладение крепостью и главным городом Восточной Пруссии Кенигсберг — стратегически важным узлом обороны немцев на Балтийском море. 9 апреля 1945 года. № 333
• За овладение последним опорным пунктом обороны немцев на Земландском полуострове городом и крепостью Пиллау — крупным портом и военно-морской базой немцев на Балтийском море. 25 апреля 1945 года. № 343

Ссылки

• [www.podvignaroda.mil.ru Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]
• [myfront.in.ua/biografiya/b/belov-ivan-mihajlovich.html сайт МОЙ ФРОНТ]

Отрывок, характеризующий Белов, Иван Михайлович (генерал)

– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.