Белов, Пётр Алексеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пётр Алексеевич Белов

Пётр Алексеевич Белов (17 октября 1929 — 30 января[1] 1988) — живописец и художник театра, заслуженный художник РСФСР (1978).





Биография

Выпускник постановочного факультета Школы-студии МХАТ (19491953) и театральной мастерской Суриковского института (19501958).

35 лет проработал театральным художником, участвовал в создании 150 спектаклей в самых разных театрах страны. Сотрудничал с такими режиссёрами, как Олег Ефремов, Пётр Монастырский, Михаил Левитин, Ростислав Горяев и другими.

Был главным художником Театра им. Н. В. Гоголя, а затем, до конца своей жизни — Центрального театра Советской Армии.

Рисовал пейзажи средней полосы России. Также создал множество работ, где метафорически изображал сталинские репрессии.

Признание

22 апреля 1988 года, уже после смерти Белова, в Доме актёра Союза театральных деятелей прошла выставка, на которой был экспонирован цикл картин Белова, мгновенно получивший эпитет «сталинский». После выставки такие его картины, как «Мейерхольд», «Беломорканал», «Грачи прилетели, или Апрельский пленум», «Пастернак» и другие получили широкую известность. Они перепечатывались в различных советских изданиях, ими иллюстрировали публицистику, научные труды по истории СССР.

В начале 90-х годов в Москве состоялась премьера американского фильма «Сталин». Фильм начинался панорамой произведений Петра Белова.

Известный художник Сергей Бархин вспоминал о Белове в связи с его 75-летием:

Петр Алексеевич Белов был человек изумительный — скромнейший и преданнейший, я всегда вспоминаю его таким. <…> Свои живописные работы Белов не связывал с перестройкой и гласностью — эти понятия возникли позже, когда целый ряд картин был им уже сделан. Он не собирался продавать их у нас или за рубежом, хотя на Западе такие вещи с удовольствием бы приобрели. Петя поначалу даже не думал о выставке, настолько подобная идея тогда казалась нереальной! Для него его картины были какой-то невероятной находкой, новой жизнью внутри себя, вдруг захватившей его целиком. <…> Наверное, будь Петя жив, эти темы потом могли бы расшириться, появились бы новые картины, каким-то образом продолжающие предыдущие линии. Но главное, что этот цикл не был оборван на середине. Здесь, как у большого писателя, роман завершен. Белов свершил в своих работах «полный виток», включив в них все то, что его больше всего волновало[2].

Напишите отзыв о статье "Белов, Пётр Алексеевич"

Примечания

  1. [www.sci.aha.ru/ALL/HIST/hist.php?day=17&mon=10&src=2 День 17 октября на сайте Practical Science]
  2. [www.kultura-portal.ru/tree_new/cultpaper/article.jsp?number=553&rubric_id=206&crubric_id=100422&pub_id=613328 С. Бархин. Он успел написать свой роман]. [archive.is/3DXb Архивировано из первоисточника 3 августа 2012]. // «Культура», № 41 (7449), 21 — 27 октября 2004 г.

Ссылки

  • [tarmy.borda.ru/?1-1-0-00000148-000-0-0-1226777186 Биография и картины Петра Белова].

Отрывок, характеризующий Белов, Пётр Алексеевич

– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.