Белоголовый, Николай Андреевич

Николай Андреевич Белоголовый
Дата рождения:	17 октября 1834(1834-10-17)
Место рождения:	Иркутск, Российская империя
Дата смерти:	18 сентября 1895(1895-09-18) (60 лет)
Место смерти:	Москва, Российская империя
Гражданство:	Российская империя
Род деятельности:	прозаик, публицист, литератор, врач, общественный деятель
Жанр:	мемуары
Язык произведений:	русский
[az.lib.ru/b/belogolowyj_n_a/ Произведения на сайте Lib.ru]

Николай Андреевич Белоголовый (17 октября 1834, Иркутск — 18 сентября 1895, Москва) — врач, общественный деятель, писатель, публицист, литератор, автор мемуаров.

Биография

Происходил из купеческой семьи. Начальное образование получил в семье декабриста А. П. Юшневского, позднее его учителем был А. В. Поджио. В 1846 году определён отцом в частный пансион Эннеса в Москве, где познакомился с С. П. Боткиным, ставшим другом на всю его жизнь.

Намеривался поступить на словесный факультет Московского университета, однако в силу ряда обстоятельств должен был определиться на медицинский факультет. Окончил университет в 1855 году, получил должность городского врача в Иркутске, основал там медицинское общество. Продолжил своё образование за границей, слушал лекции в германских университетах. В 1862 году защитил докторскую диссертацию. Для занятий научной деятельностью Белоголовый переехал в Петербург.

Занимался благотворительностью. Был знаком со многими замечательными людьми той эпохи, многих из них лечил (опубликовал мемуарно-медицинский очерк о предсмертной болезни Н. А. Некрасова).

В 1880 году оставил медицинскую практику и полностью посвятил себя литературной деятельности. Жил с женой в Швейцарии, там встречался с русскими эмигрантами. Писал статьи для газеты «Общее дело», позднее стал главным редактором этого печатного органа русской эмиграции. Противник революционных изменений, Белоголовый в шутку называл себя «постепеновцем» — сторонником постепенных преобразований. Его целью было объединение всех оппозиционных течений.

Н.А. Белоголовый скончался в Москве в 1895 году. Похоронен на кладбище Покровского монастыря, которое после революции было ликвидировано. В настоящее время Покровский монастырь восстановлен. Поскольку приблизительное место захоронения Н.А. Белоголового известно, целесообразно соорудить там символическое надгробие-кенотаф.

Творчество

Печатался в газетах «Колокол», «Под суд!», «Общее дело».

Автор книги о враче С. П. Боткине, вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей».

Оставил воспоминания о писателях Н. А. Некрасове, М. Е. Салтыкове-Щедрине, декабристах братьях Борисовых, А. П. Юшневском, А. В. Поджио.

«Воспоминания и другие статьи» Белоголового до революции выдержали четыре издания.

В Иркутске произведения входят в региональную школьную программу по внеклассному чтению.

Избранная библиография

• Белоголовый Н. А. С. П. Боткин: Его жизнь и врачебная деятельность. — СПтб., 1892. — 80 с. — тираж 8.100 экз. — («Жизнь замечательных людей»)
• Михаил Знаменский. Исчезнувшие люди. Николай Белоголовый. Воспоминания сибиряка. — Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1988. — 560 с. — тираж 100 000 экз. — («Литературные памятники Сибири»).

Память

• В Иркутске на здании Иркутской областной детской клинической больницы установлена мемориальная доска в память о Николае Белоголовом.

Литература

• Бонецкий К. И. [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke1/ke1-5123.htm Белоголовый] // Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. — М.: Сов. энцикл., 1962—1978. Т. 1: Аарне — Гаврилов. — 1962. — Стб. 512—513.
• Ермолинский Л. Н. А. Белоголовый: Биогр. очерк // Литературная Сибирь / составители Трушкин В. П., Волкова В. Г. — Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1986. — С. 110—113.
• Русские мемуары. Избранные страницы. (1826—1856) / Сост., вступ. ст., биогр. очерки и прим. И. И. Подольской. — М.: Правда, 1990. — С. 23—78.

Ссылки

• [az.lib.ru/b/belogolowyj_n_a/ Николай Андреевич Белоголовый] в Библиотеке Максима Мошкова
• [biografija.ru/show_bio.aspx?id=9457 Николай Андреевич Белоголовый] на сайте Биография.ру
• [irkipedia.ru/content/belogolovyy_nikolay_andreevich Николай Андреевич Белоголовый] на сайте Иркипедия
• Н. А. Белоголовый [www.hrono.ru/libris/lib_b/belogolov.html Из воспоминаний сибиряка о декабристах (текст произведения)] на сайте «Хронос»

Отрывок, характеризующий Белоголовый, Николай Андреевич

Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.