Белогородка (Киевская область)

Село Белогородка укр. Білогородка Герб Страна УкраинаУкраина Область Киевская областьКиевская область Район Киево-Святошинский район Координаты 50°24′00″ с. ш. 30°13′00″ в. д.50.40000° с. ш. 30.21667° в. д. / 50.40000; 30.21667    Основан 980 Прежние названия Белгород Население 12 564 человек (2006) Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Почтовый индекс 08140 Автомобильный код AI, КI / 10 КОАТУУ 3222480401 Официальный сайт [belogorodka.com.ua/ odka.com.ua]

К:Населённые пункты, основанные в 980 году

Белогоро́дка (укр. Білогоро́дка) — село в Киевской области Украины.

История

Территория современной Белогородки была заселена издавна. В селе обнаружены остатки позднетрипольского поселения (3-е тысячелетие до н. э.), могильник эпохи бронзы (II—I тысячелетия до н. э.), посуда зарубинецкой культуры (II век до н. э. — II век н. е .) В VII—IX веках здесь существовало славянское поселение, где впоследствии возник город Белгород.

Город (замок) Белгород был основан великим князем киевским Владимиром Святославичем в 991 году. Как Белый город светлого христианского будущего-образец хорошей правильной и веселой жизни. Это было любимое место пребывания великого князя, где он держал 300 наложниц(специальных девиц для торжественных приветственных церемоний встречи войска, согласно описаний Приска Панийского выходивших на встречу князю с длинными рушниками и пением песен, здесь же располагалась база дружины. и место знаменитых пиров Владимира. Место богатырской силы и мощи земли Святорусской. Здесь на пиру Илья Муромец выпивал за здравие князя Владимира почестную чару в полтреть ведра. Здесь проводились военные ристалища и поединки богатырей перед князем Красное Солнышко. Отсюда дружина богатырская выезжала на битвы с погаными и сюда возвращалась с победами великими. В 997 году Белгород во время отсутствия дружины испытал печенежскую осаду.

С XII века — в составе Киевского княжества, обычно выделялся великим князем киевским одному из своих родственников или союзников в качестве части в Русской земле. В 1159 и 1161 годах осаждался войсками Изяслава Давыдовича Киевского и половцев, в 1171 году — войсками Андрея Боголюбского (все три раза успешной обороной руководили представители смоленской ветви Рюриковичей).

Большой цветущий город был полностью разрушен во время монголо-татарского нашествия в 1240 году. Через некоторое время он возродился. В 1360-х годах Белгород подпал под власть феодальной Литвы. С тех пор он стал называться Белогородкой. Сначала она принадлежала Киевскому замку, а с 1560 года — великому князю литовскому.

Вот список епископов Белгородских, упоминаемых у Нестора:

• • • 1) Никита, хиротонисан или определён из пришедших из Греции епископов 992 года.
    • 2) Стефан упоминается в Никоновой летописи под 1072 годом на первом перенесении мощей благоверных русских князей Бориса и Глеба в Вышгороде.
    • 3) Лука из пострижеников Киево-Печерских упоминается под 1089 годом на освящении Успенской Печерской церкви вместе с Иоанном, митрополитом Киевским и всей России.
    • 4) Никита II, хиротонисан 1113 года, упоминается во втором перенесении мощей благоверных князей Бориса и Глеба в Вышгороде.
    • 5) Феодор, бывший на соборе Киевском 1147 года при решении поставлять Киевских митрополитов главой святого Климента.
    • 6) Дионисий, 7) Иоанн, 8) Кириней, по списку Никонову без указания лет.
    • 9) Максим упоминается в 1189 году, а скончался в 1190-м году.
    • 10) Адриан в 1190 году хиротонисан из игуменов Выдубецкого монастыря и духовников князя Рюрика; упоминается и 1197 года при вторичном освящении в Белгороде епископской церкви.

По разорении Киева и его окрестностей Монголо-Татарами Белогородка поступила в 1320 году под владение Литовцев вследствие победы Гедемина над Татарами при реке Ирпене. Эта знаменитая победа происходила у самой Белогородки, где Татары с малочисленными полками Киевскими старались воспрепятствовать переправе Гедемина чрез реку. У Гедимина были следующие полковники и воеводы славянские: Громвал, Турнал, Перунад, Ладим, Прейдеслав, Светольд и Блудич. Два князья татарские, Тимур и Диваст, погибли в этой битве, и вслед за тем взят Гедемином Киев. При польском владычестве Белогородка принадлежала митрополитам Киевским или Софийскому монастырю. Польские историки описывают её лежащей среди лесов, простиравшихся от Днепра и реки Припяти и называют окрестности Белогородки Киевским полесьем. Белгородка состояла в монастырском владении до поступления в казну недвижимых монастырских имений в конце прошедшего столетия. С того времени только мельница на реке Ирпени с небольшим участком земли оставлена во владении митрополичьего дома, получающего от неё до 1 500 рублей в год арендного дохода. Из древностей Белгорода ничего не осталось, кроме двойных высоких валов, из коих в среднем или внутреннем, где ныне церковь, был по преданию Владимиров замок. Чрез Белогородку в древнее время проходила главная дорога во Владимир Волынский и в окрестностях её, кроме других событий, произошло достопамятное ослепление князя Теребовльского Василька, так трогательно описанное летописцем. В новейшее время на Белогородку направлялся Житомирский почтовый тракт и здесь была первая от Киева почтовая станция. Но в 1854 году, по открытии Киево-Брестского шоссе, тракт этот пересёк реку Ирпень в 5-ти верстах севернее Белогородки. Ныне в Белогородке сельское управление, сельский запасной магазин и в 1862 году образована из 500 десят. казённых запасных земель и 3 мельниц ферма, отдаваемая в аренду на 48 лет. Жителей обоего пола в 170 дворах православных 1 524, евреев 45.

Предместье Игнатовка, отделяемое от Белогородки только рекой Ирпинем, ныне причисляется к владельческому Гореничскому имению. Предместье это стало заселяться после Андрусовского мира, когда река Ирпень сделалась пограничной. Оно получило своё название от Игнатия Шуйского, коему в половине прошлого века принадлежал Ясногородский ключ и земли до реки Ирпеня. В начале текущего столетия в Игнатовке было не более 10 еврейских домов. В настоящее время жителей в Игнатовке обоего пола: христиан 80, евреев 400. Торговля довольно значительна по близости к Киеву Игнатовки. В местечке резиденция станового пристава и судебного следователя.

Приходская церковь в Белогородке деревянная во имя Воскресения Христова, 5-го класса; земли имеет 40 десятин; неизвестно в каком году построена, а фундаментально исправлена в 1848-м на счёт казны и прихожан. При ней священником Симеоном Птицыным заведено приходское училище, одно из лучших в губернии".

Примечания

• [dir.icm.edu.pl/pl/Slownik_geograficzny/Tom_I/228 Biłhorod] (польск.) в Географическом словаре Царства Польского и других стран славянских, том I (Aa — Dereneczna) от 1880 года

Отрывок, характеризующий Белогородка (Киевская область)

– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.