Белоконь, Кузьма Филимонович

Кузьма Филимонович Белоконь
Кузьма Филимонович Білокінь
Дата рождения	24 октября 1915(1915-10-24)
Место рождения	с. Юрченково, Чугуевский район (Харьковская область)
Дата смерти	13 апреля 2005(2005-04-13) (89 лет)
Место смерти	Харьков
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1937—1957
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Кузьма Филимонович Белоконь (1915—2005) — полковник Советской Армии, лётчик штурмовой авиации, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Кузьма Белоконь родился 24 октября 1915 года в селе Юрченково (ныне — Чугуевский район Харьковской области Украины) в семье крестьянина. Учился на рабфаке. В 1937 году был призван на службу в РККА. В 1940 году окончил военное авиационное училище лётчиков в Сталинграде. Участник Великой Отечественной войны с самого её начала. Участвовал в боях на Украине, Ставрополье, Кавказе, Кубани, в Крыму. В 1942 году вступил в ВКП(б). Проходил службу в составе 227-го скоростного бомбардировочного авиационного полка (801-й штурмовой авиационный полк, 132-й гвардейский штурмовой орденов Богдана Хмельницкого и Александра Невского авиационный полк) в должности лётчика (11.1940 - 07.1941 гг.).

К июлю 1944 года капитан Кузьма Белоконь был командиром эскадрильи 103-го штурмового авиаполка 230-й штурмовой авиадивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта. К тому времени он совершил 93 боевых вылета, наносил удары по узлам сопротивления и скоплениям войск противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1944 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» капитан Кузьма Белоконь был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 4852.

Всего же за годы войны Белоконь совершил 170 боевых вылетов. 24 июня 1945 года он участвовал в Параде Победы на Красной площади в Москве. После окончания войны продолжил службу в Советской Армии, преподавал в Оренбургском и Чугуевском военных авиационных училищах. В 1957 году в звании полковника был уволен в запас. Проживал в Харькове. Умер 13 апреля 2005 года, похоронен на харьковском кладбище № 3.

Был также награждён тремя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, двумя орденами Красной Звезды, орденами Богдана Хмельницкого 1-й, 2-й и 3-й степеней, а также рядом медалей. Является почётным гражданином посёлка Печенеги Харьковской области. Имя Белоконя высечено на памятном знаке в городе Чугуев.

Память

• Мемориальная доска в честь Героя Советского Союза К. Ф. Белоконя установлена в Харькове по адресу: Автострадная набережная, 5

Библиография

• Белоконь К. Ф. [blikwomen.com.ua/writer/5081/books/14363/belokon_kuzma_filimonovich/v_pyilayuschem_nebe/read В пылающем небе]. — Xарьков: Прапор, 1983.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Навечно в сердце народном. 3-е изд., доп. и испр. Минск, 1984.
• Подвиги во имя Отчизны. — 2-е изд., — Харьков: «Прапор», 1985.
• [allaces.ru/p/people.php?id=00000005974 Авиаторы Второй мировой].

Отрывок, характеризующий Белоконь, Кузьма Филимонович

– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.