Белоножко, Марк Николаевич

Марк Николаевич Белоножко
Дата рождения	17 (30) марта 1915(1915-03-30)
Место рождения	с. Домоткань, Екатеринославская губерния, Российская империя
Дата смерти	26 сентября 1943(1943-09-26) (28 лет)
Место смерти	Черниговская область, Украинская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	инженерные войска
Годы службы	1937—1943
Звание	капитан
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	(посмертно) Медали

Марк Никола́евич Белоно́жко (17 [30] марта 1915 года — 26 сентября 1943 года) — советский офицер, участник Великой Отечественной войны, командир роты 42-го отдельного инженерно-сапёрного батальона 59-й инженерно-сапёрной бригады 60-й армии Центрального фронта, Герой Советского Союза (17.10.1943), капитан.

Биография

Родился 17 (30) марта 1915 года в селе Домоткань ныне Верхнеднепровского района Днепропетровской области (Украина) в семье крестьянина. Украинец. Окончил три курса педагогического техникума. Работал учителем в городе Александрия Кировоградской области (Украина).

В 1937 году призван в ряды Красной армии. В 1941 году окончил Московское военно-инженерное училище. В боях Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Воевал на Брянском, Западном и Центральном фронтах.

В феврале 1942 года на Брянском фронте в районе сёл Белый Камень и Велинковичи разгорелся танковый бой. Наших танков было намного меньше, чем фашистских. Не выдержав напора гитлеровцев, они вынуждены были отойти. Тогда фашистские танки устремились вдогонку.

И вдруг — один за другим — стали подрываться на минах. Там, где только что прошли наши танки, оказалось минное поле. Это группа минёров под руководством М. Н. Белоножко молниеносно заложила мины, сделав это почти на виду у вражеских машин. Фашисты прекратили преследование.

Вскоре в наступление пошли наши танки. В одном месте путь им преградили мины, заложенные гитлеровцы перед отступлением. Получилась заминка. Враг мог оторваться и успеть закрепиться на новом рубеже. Но в это время появилась группа сапёров во главе с М. Н. Белоножко. Минное поле было быстро обезврежено, и наши танки беспрепятственно пошли вперёд, преследуя врага по пятам.

Не только с минами имели дело сапёры М. Н. Белоножко. Приходилось восстанавливать разрушенные врагом дороги, строить мосты, убирать с пути завалы и заграждения. Так, в районе города Путивля на Сумщине гитлеровцы, отступив за реку Сейм, сожгли мост. Из воды лишь торчали обгоревшие сваи. Преследуя врага, наши стрелковые подразделения с техникой остановились перед водной преградой. За восстановление моста взялись сапёры под руководством М. Н. Белоножко. И в этот раз не ушли гитлеровцы от расплаты.

А затем на пути наступающих встала новая большая преграда — река Десна. 22 сентября 1943 года капитан М. Н. Белоножко с группой сапёров-разведчиков между сёлами Коропье и Моровск первым переправился на правый берег Десны. Использовав все возможные средства, он оперативно организовал переправу, и когда на берег прибыла вся рота, её ждали плоты, способные выдержать артиллерийские орудия и танки.

Трое суток не уходил М. Н. Белоножко с реки, подавая личный пример мужества и неутомимости. Он руководил погрузкой подразделений, наступающих частей стрелкового корпуса, боевой техники, своевременно организовывал отражение налётов вражеской авиации, применяя дымовую защиту.

Сапёры 1-й роты во главе с капитаном М. Н. Белоножко первыми подошли к Днепру. Перед ними стояла задача: к рассвету 25 сентября 1943 года переправить на правый берег реки передовой отряд десантников Конотопской дивизии. Десант должен был захватить плацдарм и удерживать его до тех пор, пока реку не форсируют другие подразделения.

И хотя переправочные средства отсутствовали, выход из положения был найден. Несмотря на наступившую ночь, первые два плота были изготовлены. Две группы десантников благополучно достигли правого берега Днепра и завязали бой за первую линию обороны фашистов. Тем временем М. Н. Белоножко и его сапёры под огнём врага перегнали плавучие средства обратно, и на них погрузился второй отряд десантников.

Утром 26 сентября 1943 года, когда погрузка этого отряда была уже закончена, рядом с командиром разорвался тяжёлый снаряд. Осколок поразил М. Н. Белоножко. Похоронен в братской могиле в городе Остёр Козелецкого района Черниговской области (Украина).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1943 года за мужество и героизм, проявленные при форсировании рек Десна и Днепр, капитану Белоножко Марку Николаевичу присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза
• Орден Ленина
• Медали

Память

Внешние изображения
	[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=13988 На братской могиле]

• Похоронен в братской могиле в городе Остёр Козелецкого района Черниговской области (Украина).
• Имя Героя носит улица в городе Остёр.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6704 Белоножко, Марк Николаевич]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 12 июня 2011)

Отрывок, характеризующий Белоножко, Марк Николаевич

«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.