Белорусская ассоциация пролетарских писателей

Белорусская ассоциация пролетарских писателей (БелАПП; белор. Беларуская асацыяцыя пралетарскіх пісьменьнікаў)

История создания

Создана в ноябре 1928 в результате реорганизации литературного объединения «Маладняк». Всебелорусский съезд «Маладняка» (25—28 ноября 1928) объявил себя 1-м съездом БелАПП, устав принят 10 марта 1929. Руководящий орган — правление и его секретариат. Печатный орган — журнал «Маладняк» (с № 12, 1928).

Члены Ассоциации

Члены Ассоциации: А. Александрович, 3. Астапенко, А. Астрейко, С. Барановых, И. Барашка, П. Бровка, П. Головач, И. Гурский, А. Звонак, А. Кулешов, М. Лыньков, Б. Микулич, Р. Мурашка, А. Сологуб, Я. Скрыган, Ю. Таубин, П. Трус, В. Тавлай, М. Хведорович, Ф. Шинклер и др.

Структура Ассоциации

Ассоциация имела русскую, польскую, литовскую и еврейскую секции. Существовали Минский, Гомельский, Витебский, Могилёвский, Полоцкий филиалы, издававшие свои сборники, альманахи, отдельные произведения.

22 октября 1930 года филиалы ликвидированы, созданы литературные кружки, студии при крупных предприятиях и колхозах; Минский филиал 29 апреля 1931 года преобразован в МинАПП. Работала белорусская секция в Москве при РАППе.

Деятельность Ассоциации

В деятельности БелАПП выделяются два этапа: 1928—1930 и 1930—1932. До 1930-х гг. БелАПП проводила значительную работу по созданию пролетарской литературы, укреплению её «идейных позиций в борьбе с порочными влияниями», содействовала объединению литературных сил, установлению связей с литературами народов СССР.

Одновременно пропагандировала особый диалектико-материалистический метод в литературе, утверждала «теорию живого человека», увлекалась администрированием. С начала 1930-х гг. стала проводником идей РАПП с её ошибочными теориями и методами руководства, допускала проявления групповщины, иренебрежительное отношение к другим организациям, претендовала на руководящее место в белорусской литературе. Заметный вред принесла вульгарно-социологическая критика (Л. Бенде, А. Кучар, С. Василёнок и др.). Прекратила деятельность в соответствии с постановлением ЦК КП(б)Б «О перестройке литературно-художественных организаций БССР» (27 мая 1932).

Литература

• История белорусской советской литературы. ― Мн., 1977, с. 46-50.
• Конан У. М. Развiццё эстэтiчнай думкi у Беларусi (1917—1934). ― Мн., 1968.
• Шешуков С. Неистовые ревнители. Из истории литературной борьбы 20-х годов. — М., 1970.

Отрывок, характеризующий Белорусская ассоциация пролетарских писателей

– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…