Белорусы в Аргентине

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Серия статей о
Белорусах
Культура
Этнические группы
Диаспора
Родственные народы
Языки
Религии
Этногенез • История • Национальное движение • Белорусизация  • Вайсрутенизация
Портал «Белоруссия»

Белорусы в Аргентине (белор. беларусы ў Аргенціне, исп. bielorrusos en Argentina) — часть белорусской диаспоры, состоит из белорусов эмигрировавших в Аргентину и их потомков. Сообщество сформировалось в XX веке, сейчас насчитывает 7 000 человек[1] и порядка 50 000 потомков. В Аргентине самое большое белорусское сообщество в Латинской Америке[2].





До Первой мировой войны

Предположительно первые эмигранты из Белоруссии попали в Аргентину после войны 1812 года. Часть белорусов, воевавших на стороне Наполеона в литовских частях (генералов Книшевича и Рынкевича), после разгрома перебралась во Францию. Во Франции же в это время аргентинские агентства вели рекрутский набор военных и гражданских специалистов. Некоторые поляки и белорусы отправлялись далее в Аргентину, где вступали в аргентинскую армию[3].

Тема эмиграция из Белоруссии в Аргентину в период до Первой мировой войны остаётся мало изученной. Статистический иммиграционный учёт в Аргентине ведётся с 1857 года. С этого времени и до 1915 года в Аргентину выехали из Российской империи 161 422 человека[4]. Однако эта статистика не содержит информации о национальной принадлежности, только о стране выезда. Хотя известно, что большинство из выехавших были евреями[5].

Межвоенный период

В межвоенный период эмиграция шла только из Западной Белоруссии поскольку из Восточной (советской) выезд был невозможен. Эмиграция состояла преимущественно из одиноких мужчин-крестьян ехавших на заработки, хотя были и солдаты воевавшие вместе со Станиславом Булак-Балаховичем[3]. Количество эмигрировавших белорусов в этот период насчитывает около 30 000[6].

Поскольку польское консульство не интересовали проблемы белорусов, эмигранты начали объединяться в товарищества. В 1934 году было образовано «Белорусское культурно-просветительское товарищество», в 1937 году — «Белорусское товарищество „Культура“» и «Белорусская библиотека имени Ивана Луцкевича», в 1938 — «Белорусское культурное товарищество „Белавеж“» (после войны «Якуб Колас»). В 1939 году все они организуют «Федерацию белорусских товариществ в Аргентине» к которой позже присоединилось ещё два новых объединения. При библиотеке был организован театральный кружок, который ставил спектакли на местных сценах и в соседнем Уругвае[3].

Когда в 1939 году Германия напала на Польшу 1 140 бывших польских граждан (поляки, украинцы, белорусы и евреи) отправились добровольцами в польскую армию[3].

После Второй мировой войны

В 1945 году открывается советское посольство в Уругвае, а в 1946 — в Аргентине. Советские дипломаты призывают сдавать старые польские паспорта бывшим гражданам Западной Украины и Западной Белоруссии, а взамен выдают советские документы, по которым обещают забрать в будущем этих людей домой. Многие эмигранты велись на эту советскую агитацию. Дело в том, что эти люди уезжали из «панской» Польши и никогда не жили при советской власти, поэтому представления о Советском Союзе у них были идеализированные. К тому же была эйфория связанная с окончанием войны и победы в ней Советского Союза[3]. Более того, часто старые эмигранты испытывали враждебность к новым беженцам из послевоенного СССР[5].

К 1950 году белорусское сообщество в Аргентине достигло своего пика, здесь проживало более 30 000 белорусов[5].

В 1949 году активизировал свою деятельность созданный в 1941 году «Славянский союз в Аргентине» — прокоммунистическая славянская организация созданная и поддерживаемая Советским Союзом. Члены «Союза» проводили свои демонстрации, устраивали провокации и просто нападали на участников других славянских национальных организаций. 14 членов «Союза» впоследствии были депортированы аргентинскими властями на родину. Тем временем под влиянием пропаганды советского посольства белорусские товарищества начинают переходить на коммунистические позиции[3]. Но при президенте Хуане Пероне начинаются гонения на коммунистов, поэтому все сочувствующие им сообщества и организации запрещаются.

Позже начинают появляться уже советские интернациональные общества объединяющие теперь все советские народы и просто людей симпатизирующих советскому строю. Такие организации часто называли себя «культурно-спортивными клубами». Но поскольку до 1983 года в Аргентине с перерывами правили военные хунты, деятельность таких организаций периодически пресекалась[5].

В 1955 году в СССР был принят «Закон об амнистии» по которому гражданам межвоенной Польши разрешалось вернуться в Советский Союз. Около 2 000 белорусов воспользовались этой возможностью, около 200 из них в 1960-х годах вернулись назад в Аргентину[3].

Современность

В 2010 году в городе Лавальол (Большой Буэнос-Айрес) открылся «Белорусский культурный центр имени Кастуся Калиновского»[7][8].

См. также

Напишите отзыв о статье "Белорусы в Аргентине"

Примечания

  1. [web.archive.org/web/20120313031154/www.belarustime.ru/belarus/culture/diaspore/c6420f28d9870602.html Белорусское время. Как живёшь, белорусская диаспора?]
  2. [www.cervantes.es/imagenes/File/cidic/informe_sobre_el_espanol_en_bielorrusia.pdf Informe sobre el español en BIELORRUSIA] Centro de Investigación y Documentación del Instituto Cervantes (CIDIC)
  3. 1 2 3 4 5 6 7 Эміль Цяўлоўскі [kamunikat.org/zapisy.html?pubid=13633 Беларусы ў Аргентыне] (белорусский) // Запісы Беларускага Інстытуту Навукі й Мастацтва : журнал. — 2009. — № 32. — С. 75—85.
  4. Шейнбаум Л. С. Аргентинский этнос. Этапы формирования и развития / Хорошаева И. Ф.. — М.: Наука, 1984. — 168 с.
  5. 1 2 3 4 Шабельцев С. В. [elib.bsu.by/bitstream/123456789/6209/1/pages%2015-19%20from%20Вестник_БГУ_Ноябрь_2008_Серия3_№3.pdf Адаптация белорусских иммигрантов в Аргентине в 1900-1950-х гг.] // Веснік БДУ. — 2008. — № 3. — С. 15—19.
  6. Шабельцев С. В. Уроженцы брестчины в Аргентине: идентификация эмигрантов межвоенного периода // Брестчина: история и современность. Сборник материалов республиканской научно-практической конференции (Брест, 29-30 июня 2012 г.). — 2012. — С. 144—149.
  7. [argentina.mfa.gov.by/ru/bilateral_relations/compatriots/ Сотрудничество с белорусской диаспорой — Посольство Республики Беларусь в Аргентинской Республике]
  8. [www.belarus.kz/aktueller/all/853/348 Белорусский портал в Казахстане: Белоруссия Казахстан таможенный союз компании товары культура диаспора новости экономика бизнес Астана Алматы]

Отрывок, характеризующий Белорусы в Аргентине

– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.