Белостоцкий, Ефим Исаевич
| Ефим Исаевич Белостоцкий | |
| Гражданство: | |
|---|---|
| Жанр: | |
| Учёба: | |
Ефи́м Иса́евич Белосто́цкий (16 (28) июня 1893 года, г. Елисаветград — 2 октября 1961 года, г. Киев) — украинский советский скульптор.
Биография
Родился 16 (28) июня 1893 года в городе Елисаветграде. В 1913—1918 годах учился в художественной школе, в 1919—1922 годах — в Одесском художественном училище у К. Костанди и Б. Эдуардса. С 1933 года работал скульптором. Член ВКП(б) с 1943 года.
Умер в Киеве 2 октября 1961 года. Похоронен в Киеве, на Байковом кладбище.
Творчество
Ефим Белостоцкий относится к поколению художников, стоявших у истоков формирования и осуществления программы идеологического искусства в СССР. Восприняв с искренностью идеи революции, художник воплощает их в своем творчестве, демонстрируя пример правдивого следования идеалам эпохи. Его наследию принадлежат десятки произведений в самых разнообразных жанрах скульптуры, воплотивших как идеи конструктивизма в раннем периоде творчества, так и принципы социалистического реализма, доминирующего в его искусстве в дальнейшем. Становление творческого пути молодого скульптора пришлось на 20-е годы ХХ века. В то время в осуществлении знаменитого ленинского плана монументальной пропаганды о снятии памятников «царей и их слуг» и разработке монументов нового типа принимала участие воодушевленная непоколебимыми идеями активная творческая интеллигенция. К таковым относился и Ефим Белостоцкий. Одна из его первых известных работ, выполненных в рамках заказа данного плана в Украине — памятник В. Ленину (1925) в Киеве на хуторе Грушки[1]. Этот яркий проект, выполненный в духе времени, в стиле конструктивизма, отвечал и замыслу произведения, и требованиям заказа. Тема ленинианы и сталинианы в творчестве скульптора получила официальное признание в советском социуме. Широко известную его скульптурную композицию «Светочи коммунизма» 1960 г. в Петрозаводске, ставшую одним из ярчайших идеологических символов государства, можно сравнить по аналогии с известной работой русского советского скульптора Веры Мухиной «Рабочий и колхозница». Лаконичная, выверенная форма этого произведения впоследствии не раз заимствована современными дизайнерскими средствами. На основе скульптуры в 1976 г. была издана почтовая марка.
Основные работы Ефим Белостоцкий создал в соавторстве со скульпторами Г. Пивоваровым и Э. Фридманом. Создал обелиск участникам Трипольского похода в Триполье Обуховского района Киевской области Украины (1934—1936), состоявший из пяти бронзовых горельефов на тему подвига героев, памятник стратонавтам (1938, установлен в Донецке в 1953 году)[2], памятник Серго Орджоникидзе для завода «Ленинская кузница» (1937), монументально-декоративная статуя «Клим Ворошилов» (1938), скульптурные композиции «Стахановцы промышленности» и «Стахановцы сельского хозяйства» для павильона УССР на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве и для интерьера павильона монументальный барельеф «Ленин и Сталин» (демонтирован в конце 1950-х годов) и горельеф «Старое и новое сельское хозяйство» (1939), скульптурную композицию «Ленин и Сталин в Горках» (1935), которая впоследствии была размножена и установлена во многих населенных пунктах Советского Союза[3][4][5], памятники Амангельды Иманова для города Кустаная (1943), К. А. Гурову (1954) в Донецке, Г. И. Котовскому в Умани (1957), Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу в Петрозаводске (в соавторстве с Э. Фридманом и П. Ф. Остапенко, 1960).
Отдельную страницу в творчестве Ефима Белостоцкого занимает скульптурный портрет. Достоверности и глубокого психологизма образа добивается художник в этом жанре. В своих моделях, будь то герой, ученый, писатель или артист, он раскрывает, прежде всего, красоту и неповторимость внутреннего мира человека, его души. Виртуозно владея любым материалом — гипсом, бетоном, гранитом, мрамором — скульптор демонстрирует точное знание рисунка пластики, составляющего основу художественного образа в скульптуре. Ефим Белостоцкий является автором скульптурных портретов М. Заньковецкой (1936), П. Тычины (1937), «Партизанка Коваленко» (1945), «Богдан Хмельницкий» (1954), «Михаил Фрунзе» (1955), «Антон Макаренко» (1957), надгробий М. Заньковецкой (1937) и Н. Лысенко (1939) на Байковом кладбище в Киеве. Непреходящая ценность творческого наследия Ефима Белостоцкого не только в его искренности и правдивости, но и в высоком профессионализме. Он привнес в отечественную школу монументальной скульптуры традиции классического мирового искусства, и вошел в историю культуры Украины как один из талантливейших мастеров первой половины ХХ столетия.
Семья
Сын — Белостоцкий Анатолий Ефимович (1921—1993), народный художник УССР.
Изображения
- "Павильон Украины на ВВЦ".JPG
Павильон «Украина» на ВВЦ в Москве
- Donetsk stratonavt 02.jpg
Памятник стратонавтам в Донецке (1938, установлен в 1953)
- Donetsk gurov 01.jpg
Памятник Гурову в Донецке (1954)
- Monument to Karl Marx and Friedrich Engels (Petrozavodsk).jpg
Памятник Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу в Петрозаводске (1960)
Напишите отзыв о статье "Белостоцкий, Ефим Исаевич"
Примечания
- ↑ [archive.is/9JoCP Памятник Ленину В. И. // Карта Интересного Киева]
- ↑ [infodon.org.ua/stalino/899 Стратонавты в Донецке: трагедия и память]. // Донецк: история, события, факты. Проверено 2 июня 2012. [www.webcitation.org/68sEhQGL9 Архивировано из первоисточника 3 июля 2012].
- ↑ [www.procccp.ru/view_item.php?id=9 Ленин и Сталин]. // Монументальная пропаганда в СССР. Проверено 4 мая 2012. [www.webcitation.org/68FEuWr6n Архивировано из первоисточника 7 июня 2012].
- ↑ [art16.ru/content/metamorfozy-odnogo-fontana Метаморфозы фонтана. Ленин и Сталин]. // Культура и Искусство в Татарстане. Проверено 4 мая 2012. [www.webcitation.org/68FEvIDfj Архивировано из первоисточника 7 июня 2012].
- ↑ [www.simfion.net/gla0804.htm Памятник «Ленин и Сталин» в Симферополе]. // Симферополь вчера и сегодня. Проверено 4 мая 2012. [www.webcitation.org/68FEy8ruz Архивировано из первоисточника 7 июня 2012].
Литература
- Лисенко Л., Протас М. Мистецтво другої половини 1930-х — першої половини 1950-х років. Скульптура // Історія українського мистецтва. У 5-ти томах. / Гол. ред. Г. Скрипник, наук. ред. Т. Кара-Васильєва. — К.: ІМФЕ ім. М. Т. Рильського, 2007. — [mau-nau.org.ua/etnolog/books/ium/om5.pdf Т. 5: Мистецтво ХХ століття]. — С. 353—358. — ISBN 966-02-4107-0. (укр.)
- Митці України: Енциклопедичний довідник / За редакцією А. В. Кудрицького. — К.: «Українська енциклопедія» ім. М. П. Бажана, 1992. — С. 71 — ISBN 5-88500-042-5. (укр.)
- Мистецтво України: Біографічний довідник / Упорядники: А. В. Кудрицький, М. Г. Лабінський. За редакцією А. В. Кудрицького. — К.: «Українська енциклопедія» ім. М. П. Бажана, 1997. — С. 65 — ISBN 5-88500-071-9. (укр.)
Отрывок, характеризующий Белостоцкий, Ефим Исаевич
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.
Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
