Белоусов, Терентий Осипович

Терентий Осипович Белоусов
Депутат Третьей Думы, 1910 г.
Дата рождения:	1874(1874)
Дата смерти:	1921(1921)
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Вероисповедание:	православие
Партия:	РСДРП, меньшевики
Род деятельности:	учитель, депутат Государственной думы III созыва от Иркутской губернии.
Автограф

Терентий Осипович Белоусов (1874 — 1921) — учитель, депутат Государственной думы III созыва от Иркутской губернии.

Биография

Родился в семье крестьянина-старожила в деревне Бирюса Алзамайской волости Нижнеудинского уезда Иркутской губернии. Окончил местное приходское училище, затем городское училище в Нижнеудинске. В 1892 году выпускник Иркутской учительской семинарии, при выпуске получил диплом сельского учителя.

Служил учителем в сёлах Преображенском, Подкаменном, Чечуйском, в городе Нижнеудинске, в селе Зиминском. Затем работал учителем начальной школы в селе Черемхово Балаганского уезда с жалованьем 1 тысяча рублей в год. Один из организаторов Иркутского отделения Всероссийского учительского союза; входил в его руководство. Состоял в иркутском обществе взаимопомощи учителей.

Широко печатался в сибирской периодике, таких газетах как "Сибирское обозрение", "Сибирь", и, в особенности, в газете «Восточное обозрение», в которой писал под псевдонимами «Скромный наблюдатель», а также Т. Бе—усов, Т. Б—сов или Т. Б—усов.

В 1905 году участвовал в конкурсе, предложенном иркутским подотделом Восточно-Сибирского отдела Императорского географического общества, на составление брошюры о земстве. Его брошюра "Что такое земство?" получила первую премию, и была опубликована тиражом в 25 тысяч экземпляров. 20 тысяч были распространены, а 5 тысяч экземпляров изъяты Иркутским генерал-губернатором генералом К. М. Алексеевым с резолюцией "до окончания военного положения на территории губернии".

Состоял в меньшевистском крыле Российской социал-демократической рабочей партии. В январе 1906 стал во главе социал-демократической группы в селе Черемхово.

Участвовал в выборах депутатов I, II, III Государственных дум. Во время выборной кампании в I Думу был избран выборщиком от Балаганского уезда в губернское избирательное собрание. В конце 1906 года при избрании в выборщики в депутаты II-й Государственной думы отстранён от партийной работы на время «в целях безопасности», но избран не был. После выборов вновь возглавил группу РСДРП в Черемхово. На выборах депутатов в III Думу был вновь избран выборщиком от Балаганского уезда.

15 декабря 1907 избран во Государственную думу III созыва от общего состава выборщиков Иркутского губернского избирательного собрания на дополнительных выборах для определения одного депутата Думы от Иркутской губернии согласно измененному избирательному закону. В своём отношении от 26 января 1908 года иркутский генерал-губернатор сообщал П. А. Столыпину, что вновь избранный депутат «проявляет антиправительственную деятельность с осени 1905 года», а также стремится агитировать крестьян за «идеи вооружённого восстания для ниспровержения существующего государственного и общественного строя». Было обнаружено нарушение процедуры при выборах Белоусова, и думский отдел не согласился с правомочностью его избрания. Однако 1 февраля 1908 года на общем заседании Думы не было получено квалифицированное большинство за отмену итогов выборов, в результате чего Белоусов получил "депутатский мандат". В Думе он вошёл в состав социал-демократической фракции.

Состоял во многих комиссиях Думы: земельной, финансовой, об охоте, по исполнению государственной росписи доходов и расходов, сельскохозяйственной, по городским делам, по переселенческому делу, а с конца 1-й сессии в ещё в трёх: бюджетной, по народному образованию и комиссии для выработки законопроекта об изменениях соответствующих статей действующего законодательства о крестьянах в отношении взимания и отправления натуральных и земельных повинностей. От имени Социал-демократической фракции выступил с заявлениями о решении голосовать против передачи в комиссию законопроекта об ассигновании 4.003.740 рублей на церковные школы; против утверждения Правил о съездах мукомолов и утверждения 64 новых должностей инспекторов народных училищ. В 1-ю сессию Думы был одним из наиболее деятельных её членов, выступал 14 раз на общедумских заседаниях. 12 февраля 1908 выступил от имени социал-демократической фракции по поводу правительственного по поводу законопроекта о взимании налога с недвижимых имуществ:

«Владельцы крупных многоэтажных и других роскошных домов, - заявил он, - могут вынести и более высокое обложение; нам думается, что на владельцах городских недвижимых имуществ... найдется большее количество шкур, которые можно содрать, чем на крестьянских и мещанских владельцах».

В выступлении по вопросу финансирования народного образования он сказал:

«может ли, бесправный, полуголодный, полунищий народный учитель... вселить в душу своих питомцев ту любовь к родине, о которой здесь, в этой Думе, так много говорят?»

. 16 ноября 1908 года Белоусов обратился с письмом к П. А. Столыпину с ходатайством о восстановлении в должности учителя народного училища Киселёва, отстраненного от преподавания «ввиду проведения им идей непризнания властей и неплатежа налогов». В феврале 1912 года Белоусов вышел из состава состава социал-демократической фракйии, не сложив с себя депутатских полномочий, и перешёл в Группу беспартийных. Белоусов объяснял свой шаг желанием "приобщиться к органической работе третьей Думы". Белоусов писал:

«Мой выход из с.-д. фракции, бессильно метавшейся от ликвидаторства к большевизму, не только не поднявшей своего авторитетного голоса в осуждение позорящей честь и достоинство с[оциал-]д[емократии] внутренней смуты, носителем коей является современный большевизм, но даже отдавшей в лице своего большинства симпатии этому миру, мой выход есть результат долгого раздумья, долгого мучительного наблюдения и долгих страстных, но к сожалению, бесплодных надежд увидеть то течение рабочей мысли, к коему я тяготею, господствующим».

Уход Белоусова из думской фракции был единодушно осуждён социал-демократами всех направлений, включая и В. И. Ульянова, опубликовавшего под псевдонимом "Т" статью в газете "Звезда".

После окончания работы III Государственной Думы вернулся в Иркутскую губернию, но активной общественной деятельностью больше не занимался. Был болен туберкулёзом.

Детали дальнейшей судьбы неизвестны.

Труды

• Белоусов Т. О. Сибирские вопросы в думских комиссиях. // Сибирские вопросы. № 39-40 (16 нояб.) (1908).
• Белоусов Т. Примерное ведомство (церковноприходские школы в Сибири). // Сибирские вопросы. 1910. № 4. - С. 23-31.
• Белоусов Т. О. Сибирь в кривом зеркале министра народного просвещения. // Сибирские вопросы. 1912. № № 9-10.
• Белоусов Т. О. [Письмо в редакцию]. — «Живое Дело», Спб., 1912, No 7, 2 марта, стр. 3. Под общ. загл.: Вокруг Думы.
• Белоусов Т. О. [Письмо в редакцию]. — «Речь», Спб., 1912, № 54 (2008), 25 февраля (9 марта), стр. 7, в отд.: Письма в редакцию.

Литература

• [www.tez-rus.net/ViewGood30227.html Канищев В. Ю. БЕЛОУСОВ Терентий Осипович // Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Б. Ю. Иванов, А. А. Комзолова, И. С. Ряховская. Москва. РОССПЭН. 2008. С. 45—46.]
• [www.hrono.ru/biograf/bio_b/belousov_to.html Хронос. Белоусов Терентий Осипович]
• [dlib.rsl.ru/viewer/01003800760#?page=499 Боиович М. М. Члены Государственной думы (Портреты и биографии). Третий созыв. М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина. 1909. С. 433.]
• [dlib.rsl.ru/viewer/01004165846#?page=113 3-й созыв Государственной Думы: портреты, биографии, автографы. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанскаго, 1910.] Табл. 50.
• [www.hrono.info/statii/2005/belousov_to.html Родионов Ю. П. Т. О. Белоусов в Государственной Думе: от социал-демократии к беспартийности. Исторический ежегодник за 1997 год (спецвыпуск), с. 58-71. Омский государственный университет, 1999.]

Рекомендуемые источники

• Родионов Ю. П. Т. О. Белоусов возражает В. И. Ленину (неопубликованная статья иркутского депутата III Государственной думы) // Проблемы историографии, источниковедения и исторического краеведения в вузовском курсе отечественной истории: тезисы докладов и сообщений научно-методической конференции/ Ом. гос. ун-т. - Омск, 1993. - С. 96-101.

Архивы

• Государственный архив Российской Федерации. Фонд 102. Опись 2. Дело 492. Лист 79;
• Российский государственный исторический архив. Фонд 1278. Опись 9. Дело 68.

Отрывок, характеризующий Белоусов, Терентий Осипович

– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.