Белоус, Владимир Никитович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Никитович Белоус
Дата рождения

14 июня 1916(1916-06-14)

Место рождения

Харьков

Дата смерти

20 февраля 1977(1977-02-20) (60 лет)

Место смерти

Одесса

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

артиллерия

Годы службы

19371961 (с перерывом)

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Владимир Никитович Белоус (19161977) — майор Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).



Биография

Владимир Белоус родился 14 июня 1916 года в Харькове в рабочей семье. После окончания семи классов средней школы и Хорольского техникума механизации работал заведующим мастерской в Печенской машинно-тракторной станции Чугуевского района Харьковской области. В 19371940 годах проходил службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии, был командиром орудия в отдельной мотострелковой дивизии войск НКВД СССР в Москве. 1 июля 1941 года был повторно призван на службу в армию. До августа 1941 года участвовал в боях, оборонял Днепропетровск. В январе 1942 года он окончил Днепропетровское артиллерийское училище в Томске, до декабря 1942 года служил в нём командиром взвода, затем до ноября 1943 года был заместителем командира батареи в Военно-политическом училище имени Фрунзе в городе Горький (ныне — Нижний Новгород)[1].

С ноября 1943 года — вновь на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в боях на 1-м Украинском и 1-м Белорусском фронтах, был командиром артиллерийской батареи. В годы войны четыре раза был ранен. Участвовал в Житомирско-Бердичевской, Ровно-Луцкой операциях, боях у города Дубно, на Пулавском плацдарме на Висле, Висло-Одерской операции, Берлинской операции. Отличился во время форсирования Вислы. К тому времени лейтенант Владимир Белоус командовал батареей 142-й пушечной артиллерийской бригады 33-й армии 1-го Белорусского фронта[1].

15 января 1945 года во время прорыва сильно укреплённой линии обороны немецких войск на Пулавском плацдарме на Висле в районе населённого пункта Яновец в 10 километрах к юго-западу от города Пулава Белоус корректировал огонь батареи. Во время отражения контратаки в районе деревни Бабин в 25 километрах к востоку от города Радом вызвал огонь на себя[1].

В 1945 году вступил в ВКП(б)[1].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» лейтенант Владимир Белоус был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 5591[1].

После окончания войны продолжил службу в Советской Армии. В 1946 году окончил Курсы усовершенствования офицерского состава. До июля 1949 года служил командиром батареи 43-й гвардейской пушечной артиллерийской бригады в составе ГСВГ. Впоследствии служил в Прикарпатском военном округе, дослужился до начштаба артдивизиона 43-го гвардейского артполка 15-й гвардейской мотострелковой дивизии. В 1961 году в звании майора был уволен в запас[1].

Проживал в Одессе, работал на заводе имени Январского восстания. Умер в 1977 году, похоронен в Одессе на 2-м христианском кладбище[1].

Был также награждён орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За Победу над Германией». В память о Белоусе на здании завода в Одессе, где он работал, установлена мемориальная доска[1].

Напишите отзыв о статье "Белоус, Владимир Никитович"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10877 Белоус, Владимир Никитович]. Сайт «Герои Страны».

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Отрывок, характеризующий Белоус, Владимир Никитович

– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.