«Белый корабль» (англ. The White Ship) — короткий рассказ американского писателя Говарда Лавкрафта. Написан осенью 1919 года. Обычно рассказ относят к условному циклу снов, хотя некоторые критики считают, что его действие происходит не во сне[1].
История написания
Рассказ был написан примерно в октябре-ноябре 1919 года и впервые опубликован в ноябре того же года в United Amateur. При жизни автора рассказ также был напечатан в журнале Weird Tales за март 1927 года. «Белый корабль» является первым произведением Лавкрафта, написанным явно под влиянием творчества лорда Дансени[1].
Сюжет
Повествование ведется от лица Бэзиля Элтона, смотрителя маяка. И отец его, и дед работали здесь же: во времена деда кораблей было много, во времена отца — меньше, и ко времени работы Бэзиля рядом с мысом корабли почти не проплывали. С детства живший на маяке Бэзиль часами смотрел в море; оно завораживало его.
И вот однажды в полнолуние с юга стал появляться Белый корабль. Его бородатый капитан приглашал Бэзила на борт, чтобы отправиться в путешествие. Бэзиль через какое-то время решился взобраться на корабль по лунному мосту и отправился к неизведанным берегам. Через некоторое время Бэзиль увидел прекрасную зелёную землю, украшенную прекрасными строениями. Это была страна Зар: здесь обитают мечты и прекрасные мысли, появившиеся у людей, но потом снова забытые. Тот, кто раз сойдёт на здешний берег, домой вернуться уже не сможет.
Проплыв ещё немного, наши путешественники увидели огромный город, больше, чем Бэзиль когда-либо видел или представлял себе; шпили храмов пронзали небо, и только на горизонте можно было разглядеть стены, за которыми всё же виднелись крыши зданий. Это был Таларион — город чудес, что люди постичь пытались, но не смогли. Путь туда также заказан: раз войдя, уже не выйдешь обратно. По улицам Талариона бродят лишь демоны и безумцы. Улицы его белы от непогребённых костей. В нём правит призрак Лати. Белый корабль поплыл прочь от стен великого города.
Позже корабль приблизился к великолепной, играющей сотнями оттенков земле; из домов слышался смех, на деревьях пели райские птицы; но вот с берега подул ветер, принесший склепный запах вымерших городов и разрытых кладбищ. Корабль тут же повернул в море. Это была Ксура — страна недостижимых наслаждений.
Несколько дней спустя барка доплыла до ещё одной прекрасной земли. Это была страна Воображения. Корабль причалил в бухте Сона-Нил. Бэзиль прожил в этой стране несколько веков; по райским аллеям можно было бродить вечно, но одна мысль тревожила его — мысль о Катурии, неизведанной стране, где не бывал доселе человек. Катурия — обиталище богов, самый прекрасный уголок Вселенной. Капитан предупредил молодого человека об опасности — Катурию окружали беспокойные моря и базальтовые столпы — но тот остался глух к предупреждениям и приказал плыть дальше.
Долго плыл корабль, и наконец Бэзиль увидел скалы, торчащие из воды, а за ними — туман, такой плотный, что, казалось, он простирался до небес. Оказалось, что за туманом — водопад. Корабль понесло вдруг разбушевавшееся море и он свалился в пропасть.
Удара Бэзиль не почувствовал. Он просто очнулся на своём маяке, но больше никогда к нему не приплывал Белый корабль.
Напишите отзыв о статье "Белый корабль (рассказ)"
Примечания
Ссылки
- [www.fantlab.ru/work31600 Информация о рассказе] на сайте «Лаборатория Фантастики»
- [www.hplovecraft.com/writings/fiction/ws.aspx Страница рассказа] на The H.P. Lovecraft Archive (англ.)
 |
|---|
| | Авторы | | |
|---|
| | Места | |
|---|
| | Боги | |
|---|
| | Монстры/Существа | |
|---|
| | Личности | |
|---|
| | Произведения | </div> |
|---|
<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><td class="navbox-abovebelow" colspan="3"></td></tr></table></td></tr></table>
|
|---|
| | 1897—1908 | |
|---|
| | 1910-е | |
|---|
| | 1920-е | |
|---|
| | 1930-е | |
|---|
| |
|
Отрывок, характеризующий Белый корабль (рассказ)Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.
24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
|
Текст произведения в Викитеке
