Белый легион

Бе́лый легио́н (груз. თეთრი ლეგიონი) — грузинское иррегулярное вооружённое формирование, проводившее диверсии в Абхазии.

Участвовало в абхазском конфликте.

В 1995 после отхода подразделений регулярной грузинской армии с территории Абхазии продолжило партизанскую войну против сухумского правительства. Руководитель — Зураб Самушия.

В 1998 году Белый Легион принимал участие в шестидневной войне в Абхазии.В 2005 году Легион был расформирован.

В ноябре 2005 Самушия сообщил, что Легион намерен возобновить боевые действия в Абхазии. В марте 2008 года он объявил главной целью олимпиаду 2014 года в Сочи .

В настоящее время, после признания независимости Абхазии со стороны РФ, размещения на её территории усиленного военного контингента и проведения более частого патрулирования приграничных зон, члены «Белого легиона» не столь активны. По одной из версий, этнический состав данного формирования (бежавшие из Абхазии грузины, мегрелы, бывшие сотрудники «МВД Абхазии в изгнании») обеспечил, с одной стороны, её членам возможность пребывать на территории Абхазии вполне легально в качестве местных жителей (преимущественно в Гальском районе, населённом мегрелами и этническими грузинами), а с другой — возможность грузинским специальным службам поддерживать нестабильность в Гальском районе посредством совершаемых в том числе участниками данного формирования террористических актов (в основном при помощи фугасов и заминированной техники) и диверсионных нападений (как правило, на дорогах против малочисленных / малоохраняемых колонн), в том числе против мирного населения на этнической / национальной почве. В этой связи такое формирование принимает характер подпольного, что, в свою очередь, увеличивает время его существования и, следовательно, длительность опосредованного характера участия (и даже контроля) грузинской стороны в событиях в приграничных с Грузией районах.

Необходимо отметить, что существованию и проведению вышеуказанной деятельности на территории Абхазии во многом способствует отсутствие единого реестра/свода данных о пребывающих в приграничных с Грузией районах людях. По состоянию на 2008-2009 годы известно, что власти Абхазии принимают меры по паспортизации населения приграничных с Грузией районов, которое уже имеет грузинское/российское гражданство (паспорт), но не имеет гражданства (паспорта) Абхазии. Грузинская сторона называет данную паспортизацию «насильственной». Формально подобные кампании ведутся в целях учёта населения и формализации его гражданской принадлежности, а также в целях относительного учёта передвижений (преимущественно за рубеж) граждан и учёта расходования средств на душу населения. Можно предположить, что абхазская сторона осуществляет подобную меру, несмотря на протесты Грузии, с целью сделать приграничный контроль между Грузией и Абхазией более эффективным.

Ссылки

• [www.lenta.ru/news/2005/11/08/white/ Грузинский «Белый легион» возобновляет операции в Абхазии]

Отрывок, характеризующий Белый легион

Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.