Белыничская икона Божией Матери

Белыничская икона Божией Матери
Белыничская икона Матери Божией в Снове, XVII в.
Иконографический тип:	Одигитрия
Дата празднования	12 (25) апреля

Белыничская икона Божией Матери — икона Богородицы, почитаемая католическим, православным и униатским населением восточной части Белоруссии чудотворной.

Версии о происхождении иконы

Существуют два различных предания — православное и католическое, повествующие об истории иконы. Православное предание имеет две версии. Одна из версий говорит о том, что после разгрома Киева татарскими войсками Батыя несколько монахов, взяв с собой древнюю икону византийского письма, ушли, спасаясь, в леса. Свой долгий путь они завершили на возвышенности у реки Друть — правом притоке Днепра, где и основали церковь св. Ильи Пророка и мужской монастырь. Уже в первую ночь на выбранном месте от иконы начал исходить необычный свет. Чудо повторялось и в последующие ночи, ставшие от исходящего света белыми. В память об этом чуде местечко, где был основан монастырь, якобы и получило название Белыничи (Белыночи) Позже икона была похищена монахами-кармелитами.

По другой версии икона была похищена католиками с ворот православного Оршанского Кутеинского монастыря и передана в кармелитский монастырь. Костел и монастырь католического монашеского ордена кармелитов обутых был основан Львом Сапегой — великим канцлером литовским в 1622 г. Считают, что фундация была знаком благодарности Богу за победу в 1618 г. над войсками московского царя.

Обе версии католического предания говорят, что икона явилась в кармелитском Белыничском монастыре чудесным образом. По одной версии икона была нарисована Ангелом на оконной ставне. По другой — икону написал пилигрим-живописец во время пения монахами литании Божией Матери. Живописец завершил свою работу к моменту скончания пения. Живописцем был Ангел.

Большинство историков склонны считать, что чудотворная икона в Белыничах была написана в 1634—1635 гг. неизвестным художником.

Вид иконы

Икона представляет Деву Марию с Христом на левой руке. В опущенной правой руке Богоматери скипетр — символ царской власти. В левой руке Христа держава (тот же символ), правая — поднята в благословляющем жесте. Возможно, скипетр и держава появились на иконе после её поновления перед коронацией в 1761 г. Сделать такое предположение позволяют сведения о хранившейся в монастыре серебряной воте с текстом на латинском язьке — «Павел Иванович Сапега Канцлер Великий. На память чуд. иконы чистейшей Марии Девы Белыничской 8 декабря 1665 г.». На воте перед Богоматерью с младенцем, у которых отсутствовали символы царской власти, был изображен коленопреклоненный Павел Сапега.

Икона относится к одному из наиболее ранних иконографических типов — Одигитрия (Путеводительннца). На иконах этого типа Богоматерь — трон и престол Вседержителя — символ победительной крепости и силы Церкви. В то же время Одигитрия — хранительница и наставница рода человеческого на его пути к Богу.

История

Во время русско-польской войны, в 1655 году, кармелиты перевезли икону в укрепленное местечко — Ляховичи, которое долгое время потом находилось в осаде войск царя Алексея Михайловича. Осада Ляхович была снята после победы польско-литовских войск под Полонкой 2 июля 1660 г. Освобождение Ляхович было приписано командиром крепости Николаем Юдицким чудесной силе Белыничской иконы Богоматери, перед которой был исполнен благодарственный гимн «Te Deum» («Тебя, Бога хвалим»).

Комиссии Виленского епископа в 1755 г. было предъявлено 9 изображений чудес Белыничской иконы: 1) написание её ангелом; 2) осада ляховичской крепости; 3-9) изображения исцелений в 1671, 1706, 1720, 1737, 1722 гг.

Икона находилась в Ляховичах до 1760 г. В 1760 г. икону торжественно перенесли в Белыничи во вновь построенный костел. Ещё во время нахождения чудотворного образа в Ляховичах епископ Виленский Михаил Зенькович получил в 1754 г. разрешение и буллу папы римского Бенедикта XIV на коронацию иконы. Золотые короны с гербами Сапег и Огинских были изготовлены на средства этих магнатских родов.

Торжественная коронация иконы состоялась 20 сентября 1761 г. Для проведения праздника перед домом Огинских построили беседка с триумфальными воротами, куда была помещена икона. Коронацию по поручению епископа Зеньковича совершил епископ смоленский Ежи Николай Гильзен. Проповедь произнёс известный доминиканский проповедник — Вавжинец Овлочимский.

После возложения корон икона была перенесена в храм. Праздник продолжался целую неделю. В нём принимали участие жители Шклова, Мстиславля, Орши, Витебска.

Коронация расширила славу чудотворной Белыничской иконы Девы Марии. В монастырь в праздники Вознесения Господня, Сошествия Св. Духа, Шкаплерной Богоматери, св. Ильи и Рождества Богородицы шли многочисленные группы паломников из Головчина, Кудина, Церковища, Эсьмон, Тетерина, Белевич, Княжич.

После первого раздела Речи Посполитой (1773 г.) Белыничи вошли в Российскую империю. Восстание 1830 г. послужило поводом к закрытию в 1832 г. только в Могилёвской губернии 23 католических монастырей, в том числе и в Белыничах. Костел был передан дисоцезиальному духовенству. После польского восстания 1863—1864 гг. многие оставшиеся действующими костелы были закрыты и переданы православной церкви. В 1876 году состоялась передача Белыничского костела с чудотворной иконой Русской Православной церкви. Считают, что последний приходской священник ксёндз Люциан Годлевский спрятал оригинал и оставил в костёле копию. Оригинал же, — пишет ксёндз Тадеуш Крагель (Белосток), — по предположению некоторых находится в Воле-Гутовской.

Глубоко укоренившийся среди населения белорусских земель культ чудотворной Белыничской иконы нашёл отражение в созданных многочисленных живописных копиях, эстампах, которые бережно хранятся в христианских храмах. Пред этой иконой Пресвятой Богородицы молятся об исцелении от недугов, об утешении в скорби.

Праздник иконы ― 12 (25) апреля.

Литература

• Informacja krótka, de origine Obrazu M. N. Białynickiej wielkimi Cudami słynącego, którego ze wyszla juz Bulla z Dekretem Najwyzszej Stolicy Apostolskiej, w krótkim czasie ma nastąpic Koronacja. B. m., [1756];
• Waclaw X. O cudownym obrazie M. B. w Białyniczach. Krakyw, 1899;
• Белыничская чудотворная икона Божией Матери // ЦВед. 1889. С. 689;
• Сказание о земной жизни Богоматери, 1904. С. 265;
• Поселянин. Богоматерь. С. 238—239.

Ссылки

• [days.pravoslavie.ru/Life/life846.htm Белыничская икона Божией Матери] // Православие.Ru
• [pravicon.com/icon-24 Икона Пресвятой Богородицы Белыничская]
• [ikony.by/belynichskaya-ikona-bozhiej-materi/ БЕЛЫНИЧСКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ] // Ikony.by

Отрывок, характеризующий Белыничская икона Божией Матери

Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.


Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.