Бельджамен

Бельджамен – несуществующий ныне город в Золотой Орде. Название Бельджамен известно из восточных источников. Некоторые исследователи отождествляют его с Водянским городищем, расположенным на правом берегу Волги, в 2 км севернее г. Дубовка Волгоградской области, другие — с Мечётным городищем, располагавшимся на территории современного Волгограда. Возможно, именно этот город обозначался в русских летописях, как Бездеж.

Идентификация Бельджамена с Водянским городищем

Н. А. Толмачев первым из исследователей в 1889 г. предположил, что под Водянским городищем кроется древний город Бельджамен. Он основывал свои выводы на сообщении арабского географа Абульфеды, который в в 1321 году писал: «Река Итиль, протекши вблизи Булгара, в дальнейшем ходе омывает лежащий на её берегу небольшой город Укек, затем, продолжаясь к югу, протекает близ деревни Бельджамен, а затем поворачивает к юго-востоку и протекает с юго-западной стороны Сарая».

Мысль Н. А. Толмачева была одобрена членом Саратовской ученой архивной комиссии Ф. Ф. Чекалиным, который искал соответствия между итальянскими картами XIV—XV вв. и хорошо известными ему археологическими памятниками Поволжья. Локализация города подтверждается и описаниями похода Тимура в 1395 году на Золотую Орду, войско которого должно было пройти через место наибольшего сближения Волги и Дона, где и находится Водянское городище.

Дополнительные аргументы отождествления дает топонимика. Название Бельджамен можно перевести как «город дубов» или «дубовый город», а название возникшего в XVII веке поблизости посёлка Дубовка является переводом золотоордынского Бельджамен. Название связано с зарослями дубов, которые покрывали прибрежные районы Волги в этом месте, остатки которых в районе Дубовки сохранились до настоящего времени.

О городе Бездеж

Город Бельджамен можно отождествить с золотоордынским городом Бездеж, упоминающимся в русских летописях. Д.Ф. Кобеко, доказал, что город Бездеж был расположен севернее Сарая ал-Джедид. Вероятно, что русские называли Бездежем именно Бельджамен, что косвенно подтверждает анализ различных летописных данных.

Расположение города

Город занимал очень удобное географическое положение в месте максимального сближения Волги с Доном (около 70 километров), что привело к возрождению волгодонской переволоки теперь уже под ордынским контролем.. Купеческие речные караваны, шедшие вверх по Дону из Чёрного и Азовского морей, могли здесь с наименьшей затратой сил переправлять товары и суда на Волгу, по которой они могли направляться в обе золотоордынские столицы и в более далекие страны: Хорезм, Монголию и Китай. Художники братья Григорий и Никанор Чернецовы, совершившие в XIX веке путешествие по Волге, именно в Дубовке зарисовали процесс переволоки судов из Волги в Дон.

Через Бельджамен проходил сухопутный торговый путь из Западной Европы, по которому в своё время приехал Плано Карпини, другая активно используемая торговая дорога вела по Волге в Булгар, на Урал по Каме и на Русь. Город был крупным перевалочным пунктом и играл значительную роль не только во внутренней, но и во внешней торговле Золотой Орды. Это особо отмечено на карте 1367 г. братьев Пиццигани тем, что к названию города добавлено определение «базар».

Археологические исследования

Площадь городища превышает 500 тыс. кв. м. В городище проходили длительные археологические исследования, они характеризуют город как развитый и благоустроенный. В археологическое исследование городища внесли свой вклад такие ученые как Г. А. Фёдоров-Давыдов и В. Л. Егоров. В городе, кроме жилых домов, было найдено каменное здание мечети площадью 900 кв. м, три мавзолея, баня с водопроводом и разнообразные ремесленные мастерские.

Особенный интерес связан с русским кварталом, в котором жили пленные, превращенные в рабов. Стратиграфия археологических напластований позволила установить, что начало городу положили русские пленные, жившие в землянках. При росте города русский квартал был ликвидирован, а его площадь заняли монументальные жилые и общественные постройки.

На южной окраине города обнаружен недостроенный земляной вал со рвом. Обычно ордынские города не укреплялись. Эти сооружения относятся, вероятно, ко времени междоусобной войны в Золотой Орде в 1460—1470-х годах. В этот период вокруг некоторых ордынских городов были поспешно выстроены не очень надёжные укрепления. Город разрушен во время похода Тимура 1395 г. , что подтверждается обнаруженными следами пожарищ и скелетами защитников города.

Источник

• Егоров В. Л.. Историческая география Золотой Орды в XIII-XIV вв

Литература

• Егоров В. Л., Полубояринова М. Д. Археологические исследования Водянского городища в 1967—1971 гг.— В кн.: Города Поволжья в средние века. Москва. 1974.
• Мухамадиев А. Г. Раскопки двойного дома на Водянском городище в 1970 г.— В кн.: Города Поволжья в средние века. Москва. 1974.
• Егоров В. Л.. Федоров-Давыдов Г. А. Исследование мечети на Водянском городище.— В кн.: Средневековые памятники Поволжья. М., 1976.
• Егоров В. Л. Мавзолеи Водянского городища.— Советская Археология. 1980. М 1, с. 74.
• Чекалин Ф. Ф. Нижнее Поволжье по карте космографа XV в. Записки Новороссийского университета, Одесса, 1873, т. 9.
• Чекалин Ф. Ф. Какому из древних городов принадлежит каменное городище на Волге, близ посада Дубовки? — Труды Саратовской ученой археологической комиссии, 1888, т. I, выпуск 4.
• Толмачев Н. А. О Водянском городище в Саратовской губернии.— Труды VI археологического съезда. Одесса, 1889, т. 4.

Отрывок, характеризующий Бельджамен

– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.