Бельченко, Андрей Терентьевич

Андрей Терентьевич Бельченко
Дата рождения:	1873(1873)
Место рождения:	Бобровский уезд, Воронежская губерния
Дата смерти:	1 февраля 1958(1958-02-01)
Место смерти:	Сан-Франциско, США

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Андрей Терентьевич Бельченко (1873, село Козловка Бобровского уезда Воронежской губернии — 1 февраля 1958, Сан-Франциско, США) — русский дипломат.

Биография

Окончил четырехклассную школу, а затем прогимназию и гимназию. В 1897 году окончил Восточный факультет Санкт-Петербургского университета по китайско-монголо-маньчжурскому отделению.

В 1897 поступил на правах вольноопределяющегося в 200-й пехотный Александро-Невский полк. Произведен в прапорщики запаса.

В 1898 году поступил на службу в Министерство иностранных дел. В 1899 г. направлен в Российскую императорскую дипломатическую миссию в Пекине в качестве студента-переводчика, где стал свидетелем Боксерского восстания и участвовал в обороне дипломатического квартала Пекина. Был награждён орденом святого Владимира IV степени с мечами и серебряной медалью за поход в Китай. Получил также итальянский, японский, французский и два китайских военных ордена.

В 1902-1905 годах — секретарь и драгоман консульства в Ханькоу. В 1906-1909 гг. — консул в Инкоу. В 1910-1911 гг. — консул в Фучжоу. В 1912 году А.Т. Бельченко передал в Ботанический музей большую партию сортовых семян хлебных злаков.

В 1913-1914 гг. — консул в Кантоне.

В 1915 г. - назначен генеральным консулом в Ханькоу. Оставался на посту консула России до 1920.

После этого занял место советника по русским делам при комиссаре иностранных дел провинции Хубэй. Был избран представителем русской колонии в Ханькоу, которая в то время насчитывала несколько сот человек. В 1930-е годы исполнял также обязанности португальского почетного консула в Ханькоу.

В январе 1948 прибыл с супругой Анной Васильевной в США и поселился в Сан-Франциско. Был сотрудником Музея русской культуры и действительным членом Общества русских ветеранов. Скончался 1 февраля 1958 г. в Сан-Франциско.

Коллекция Бельченко - одна из самых больших и наиболее полных коллекций Музея русской культуры в Сан-Франциско. Она состоит, в основном, из дневников, записных книжек и тематических папок, которые представляют детальную картину жизни в Ханькоу в 1918-1946 гг.

Ссылки

• [www.hoover.org/library-and-archives/collections/28695 Андрей Терентьевич Бельченко, 1873 - 1958]
• [www.tez-rus.net/ViewGood33719.html БЕЛЬЧЕНКО Андрей Терентьевич]

Отрывок, характеризующий Бельченко, Андрей Терентьевич

Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?