Бельянинов, Андрей Юрьевич

Андрей Юрьевич Бельянинов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Руководитель Федеральной таможенной службы
12 мая 2006 года — 28 июля 2016 года
Глава правительства:	Михаил Ефимович Фрадков Виктор Алексеевич Зубков Владимир Владимирович Путин Дмитрий Анатольевич Медведев
Президент:	Владимир Владимирович Путин Дмитрий Анатольевич Медведев Владимир Владимирович Путин
Предшественник:	Александр Егорович Жерихов
Преемник:	Владимир Иванович Булавин
Директор Федеральной службы по оборонному заказу
8 апреля 2004 года — 11 мая 2006 года
Президент:	Владимир Владимирович Путин
Преемник:	Сергей Александрович Маев
Рождение:	14 июля 1957(1957-07-14) (66 лет) Москва, СССР
Образование:	1. Московский институт народного хозяйства им. Г. В. Плеханова 2. Академия народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации
Учёная степень:	доктор экономических наук
Профессия:	экономист
Деятельность:	государственный деятель
Награды:

Андре́й Ю́рьевич Бельяни́нов (род. 14 июля 1957, Москва, СССР) — российский государственный деятель, руководитель Федеральной таможенной службы России в 2006—2016 годах. Действительный государственный советник таможенной службы Российской Федерации (2007). Доктор экономических наук, Заслуженный экономист Российской Федерации.

Биография

В детстве снимался в фильме Евгения Карелова «Дети Дон Кихота». Его первая учительница вспоминала: «В школе он учился хорошо, но отличником не был, примерным учеником — тоже, по поведению у него всегда было „удовлетворительно“. В злостных хулиганах не числился, но мог пошкодить — подножку кому-то подставить или ещё что…». «Всегда был большой, толстый и добрый», — характеризовала его одноклассница, сидевшая с ним за одной партой.

Окончил Московский институт народного хозяйства им. Г. В. Плеханова (1978). После института был приглашён на работу в Первое главное управление КГБ СССР, занимавшееся внешней разведкой. Работал в ряде зарубежных стран, в том числе во второй половине 1980-х Бельянинов был сотрудником посольства СССР в ГДР. По утверждению некоторых СМИ, во время работы в ГДР он познакомился с Владимиром Путиным.

В 1991 году уволился из органов, занялся бизнесом. В 1992—1994 годах — заместитель председателя правления «РЭА-банка».

В 1994 году закончил Академию народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации.

В 1994—1999 — первый заместитель председателя, затем председатель правления «Новикомбанка».

С декабря 1999 года — заместитель генерального директора ФГУП «Промэкспорт».

С 4 ноября 2000 года, после слияния «Промэкспорта» и «Росвооружения» в «Рособоронэкспорт», стал генеральным директором новой структуры.

С 8 апреля 2004 года по 11 мая 2006 года директор Федеральной службы по оборонному заказу.

В Федеральной таможенной службе

С 12 мая 2006 года — руководитель Федеральной таможенной службы.

26 июля 2016 года в загородном доме Бельянинова сотрудники ФСБ провели обыск. Видеосъёмка обыска сразу попала в СМИ, что вызвало недовольство президента Путина. При обыске найдены крупные денежные средства: около 10 миллионов руб., 400 тыс.$ и 300 тыс.€, а также коллекция дорогих ручек и старинных картин. Всё это Бельянинов объявил своими накоплениями, которые он начал делать ещё работая в бизнесе. Сотрудники ФСБ проверяют происхождение этих денег и законность их получения. В этот же день Бельянинов, остающийся в статусе свидетеля по уголовному делу о контрабанде, написал заявление об увольнении. Через 2 дня отставка была принята председателем правительства Дмитрием Медведевым.

Итоги работы Бельянинова в ФТС за 10 лет, его попытки совершенствовать таможенное администрирование признаны экспертами не слишком удачными. Характеризуя атмосферу и стиль работы ФТС при Бельянинове, эксперты отмечали уверенность сотрудников в несменяемости руководства ведомства и сложившихся в нём негласных понятий и правил. В жалобах, адресованных депутатам Госдумы, отмечалось, что в ряде регионов подчинённые Бельянинова рассылали основным таможенным брокерам список презентов, которые чиновники ФТС желали бы получить ко Дню таможенника.

Прощаясь с коллективом ФТС и представляя своего преемника Владимира Булавина, Бельянинов выразил надежду на продолжение карьеры на госслужбе.

Семья

Женат, имеет двоих детей.

Семья Бельянинова живёт в деревне Бачурино в Новой Москве. Особняк площадью 1500 кв. метров оценивается в 200 млн рублей.

Награды

• Орден Дружбы
• Заслуженный экономист Российской Федерации
• Почётная грамота Правительства Российской Федерации (2 ноября 2009) — за заслуги в реализации государственной таможенной политики и многолетний добросовестный труд
• Благодарность Правительства Российской Федерации (14 июля 2007) — за заслуги в обеспечении экономической безопасности Российской Федерации и многолетнюю добросовестную службу
• Именное огнестрельное оружие — Пистолет Макарова (Киргизия, 5 октября 2002) — за большой личный вклад в дело укрепления безопасности Кыргызской Республики
• Орден «Данакер» (Киргизия, 2012)
• Орден Дружбы (Армения, 2015)
• Медаль «За вклад в создание Евразийского экономического союза» 1 степени (13 мая 2015, Высший совет Евразийского экономического союза)
• Почетный профессор Российской таможенной академии (2016 год)
• Орден святого благоверного великого князя Димитрия Донского III степени (РПЦ, 2012) — в связи с 55-летием со дня рождения
• Патриаршая грамота (РПЦ, 2009) — за участие в возвращении даниловских колоколов из Гарварда в московский Свято-Данилов монастырь
• Почетный таможенник Республики Абхазия

Ссылки

• [www.customs.ru/ru/gtk/Bel/ Биография руководителя ФТС России А. Ю. Бельянинова]
• Бельянинов, Андрей — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.kadis.ru/person.phtml?id=1707 Биография на сайте kadis.ru]

Отрывок, характеризующий Бельянинов, Андрей Юрьевич

Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.