Беляков, Виктор Петрович

Виктор Петрович Беляков
Место рождения:	деревня Кузьмино, Сергиево-Посадский район, Московская область
Научная сфера:	криогенная и вакуумная техника
Место работы:	НПО «Криогенмаш», Балашиха
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	член-корреспондент АН СССР (1979)
Альма-матер:	Московский авиационный институт
Награды и премии:

Ви́ктор Петро́вич Беляко́в (17 мая 1923, деревня Кузьмино, Сергиево-Посадский район, Московская область — 27 августа 1986, Москва) — советский учёный в области криогенной и вакуумной техники, член-корреспондент АН СССР (1979), Герой Социалистического Труда (1983), лауреат Ленинской премии (1978) и Государственной премии СССР (1988).

Биография

Родился 17 мая 1923 года в крестьянской семье. Был последним, одиннадцатым, ребёнком в семье. В начале 1930-х годов семья Беляковых переехала в Москву. Окончив школу с золотой медалью, поступил в Московский авиационный институт.

С началом Великой Отечественной войны практически все его товарищи по курсу были отправлены на фронт. Виктор Беляков в это время тяжело заболел, потому и не был призван на фронт.

В 1941 году правительством СССР было принято решение эвакуировать студентов-двигателистов МАИ в Алма-Ату. Им дали бронь, потому что в этих специалистах очень нуждалась Красная Армия.

После окончания института Белякова оставляют на кафедре, он поступает в аспирантуру. В 1946 году Виктор Петрович женился на выпускнице медицинского института. Людмила Семёновна, с которой Беляков прожил всю жизнь, тогда училась в ординатуре. Перед молодожёнами встал квартирный вопрос. Беляков решает перебраться из Москвы в область, в город Калининград (ныне — Королёв), где обещали выделить комнату с условием, что он там будет работать. Виктору Петровичу пришлось расстаться с аспирантурой, а супруге — с ординатурой.

С 1963 по 1968 годы работал в НИИХиммаш ведущим инженером, начальником испытательного отдела — заместителем Алексея Михайловича Исаева — одного из создателей космической техники, выдающегося конструктора ракетных двигателей, соратника Сергея Павловича Королёва.

В 1968 году стал заместителем директора Всесоюзного НИИ криогенного машиностроения по науке.

В 1972 году на базе балашихинского завода им. 40-летия Октября, ВНИИкриогенмаш и московского ВНИИкимаша (научно-исследовательского института кислородного машиностроения) было создано научно-производственное объединение «Криогенмаш» в городе Балашиха Московской области. Генеральным директором и главным конструктором НПО «Криогенмаш» стал Виктор Петрович Беляков.

Под руководством Белякова и при его непосредственном участии были созданы системы обеспечения криогенными компонентами космических стартовых комплексов «Зенит», «Энергия-Буран»: стенд-старт для испытания ракет-носителей в натурных условиях, с которого 15 мая 1985 года стартовала ракета-носитель «Энергия» — единственная в мире ракета, способная вывести на орбиту полезную наугрузку весом до 100 тонн.

В 1979 году Виктор Петрович Беляков был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР. В 1983 году удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда. В 1978 году он стал лауреатом Ленинской премии, в 1988 году — Государственной премии СССР.

В. П. Беляков умер 27 августа 1986 года. Похоронен на Кузьминском кладбище в Москве.

Память

• Именем В. П. Белякова названа одна из улиц города Балашиха
• Надгробный памятник на Кузьминском кладбище в Москве
• Мемориальная доска на здании института ОАО «Криогенмаш»

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15885 Виктор Петрович Беляков]. Сайт «Герои Страны».

• [bloshiha.ru/index.php?name=Encyclopedia&op=content&tid=22 Виктор Петрович Беляков] на историко-краеведческом сайте городского округа Балашиха

Отрывок, характеризующий Беляков, Виктор Петрович

– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.