Белянкин, Геннадий Иванович

Геннадий Иванович Белянкин
Основные сведения
Место смерти	Екатеринбург, Свердловская область, Российская Федерация
Работы и достижения
Работал в городах	Екатеринбург
Премии
Звания	академик РААСН

Геннадий Иванович Белянкин (26 ноября 1927, Сергач, Нижегородская губерния — 22 августа 2011, Екатеринбург) — российский и советский архитектор, заслуженный архитектор РСФСР, народный архитектор СССР (1987), академик Российской академии архитектуры и строительных наук (1994). Главный архитектор Екатеринбурга (1973—1996).

Биография

Геннадий Иванович Белянкин родился 26 ноября 1927 года в городе Сергач, Нижегородской губернии.

Окончил с красным дипломом Свердловское художественное училище в 1952 году. В 1952—1958 гг. — преподаватель Свердловского художественного училища.

Окончил Уральский политехнический институт имени С. М. Кирова в 1958 году

В 1958—1972 гг. работал в институте «Свердловскгражданпроект», архитектор.

В 1962 году стал членом Свердловской организации СА РСФСР. В течение многих лет Г. И. Белянкин вел студию живописи и рисунка в Свердловской организации Союза архитекторов СССР, был членом Правления. В течение 4 лет на общественных началах работал главным художником Свердловска.

В 1973 году избран депутатом Свердловского городского Совета депутатов трудящихся.

С 1973 по 1996 год — главный архитектор Свердловска.

С 1996 и до последних дней жизни — главный архитектор института «УралНИИпроект РААСН».

Председатель Президиума Свердловского отделения Российской академии архитектуры и строительных наук, которое было создано его трудами. Много времени уделял воспитанию молодых архитекторов, являясь на протяжении многих лет председателем государственной аттестационной комиссии на защите дипломов у архитекторов в УралГАХА.

Геннадий Иванович Белянкин скончался 22 августа 2011 года в больнице города Екатеринбурга.

Постройки

Основные работы в Екатеринбурге: киноконцертный зал «Космос» (1967), Дворец молодёжи (1973) и другие; памятники и монументы.

• ККТ Космос.jpg

  Киноконцертный зал «Космос»

• Дворец молодёжи.jpg

  Дворец молодёжи

• ДК УЗТМ.jpg

  ДК Уралмаш

• АтриумПаласОтель.jpg

  Атриум Палас отель

• Lenin monument Kurgan.jpg

  Памятник Ленину (Курган)

Награды

• Народный архитектор СССР
• Заслуженный архитектор РСФСР
• Лауреат премии Совета Министров СССР (дважды), в том числе:
  • За проектирование свердловского Дворца молодежи, построенного в 1973 году.

Ссылки

• [www.berlogos.ru/spets-projects/pamyati-zodchego-s-belyankinym-ushla-tselaya-epokha.php Памяти зодчего: «С Белянкиным ушла целая эпоха»]
• [www.bgekb.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=981&Itemid=48 Геннадий Иванович БЕЛЯНКИН (1927-2011)]. Память сердца. Библиотека Главы Екатеринбурга. Проверено 26 марта 2012. [www.webcitation.org/67gifmZ2H Архивировано из первоисточника 16 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Белянкин, Геннадий Иванович

– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.