Белянкин, Евгений Осипович

Евгений Осипович Белянкин
Имя при рождении:	Евгений Иосифович Белянкин
Место рождения:	село Зубрилово, Балашовский уезд, Саратовская губерния, РСФСР, СССР
Место смерти:	Москва, Россия
Род деятельности:	прозаик
Годы творчества:	1958 — 2006
Язык произведений:	русский
Премии:

Евге́ний О́сипович Беля́нкин (2 июля 1924, село Зубрилово, Саратовская губерния — 20 ноября 2006, Москва) — российский писатель, член Союза писателей СССР.

Биография

Евгений Осипович Белянкин родился 2 июля 1924 года в селе Зубрилово (ныне — Тамалинский район Пензенской области).

В ноябре 1942 года ушёл добровольцем в армию. Был курсантом Ульяновского военного училища связи, потом в Тамбове окончил Окружные курсы младших лейтенантов. В мае 1944 года оказался на передовой. В течение года воевал во 2-й стрелковой дивизии 3-го Белорусского фронта. Был дважды ранен. Командовал пулемётным взводом. После войны служил в Киевском военном округе. В городе Нежине окончил среднюю школу и получил аттестат.

В августе 1946 года сдал экзамены в Институт механизации сельского хозяйства имени М. И. Калинина.

Учился на заочном отделении и одновременно трудился инженером-механиком, корреспондентом казанских газет.

В 1958 году роман «Вислый камень» вышел в свет в издательстве «Советская Россия», в 1959 году автора приняли в Союз писателей СССР.

Член Международной ассоциации писателей баталистов и маринистов.

Автобиография

«Я родился 2 июля 1924 года в селе Зубрилово Балашовского уезда (теперь Тамалинский район Пензенской области). Детство прошло в городе Ртищево, куда меня увезли ребёнком. В четырнадцать лет вернулся в родные места. Красивое поэтическое село над Хопром, связанное с Державиным, Крыловым, Борисовым-Мусатовым, конечно, вызывало у меня немало художественных ассоциаций. Писать стал рано.

Из Зубрилово юношей пошел на войну. Первый бой принял под Минском в Белоруссии командиром пулеметного взвода. В составе гвардейской дивизии освобождал Польшу, Восточную Пруссию. Штурмовал Кенигсберг. Дважды был ранен, но возвращался на фронт. Награждён орденами Отечественной войны 1 и 2 степеней, орденом Красной Звезды, медалью „За взятие Кенигсберга“ и другими.

После войны окончил Саратовский институт механизации сельского хозяйства, а позже — Литературный институт имени М. Горького в Москве. Работал в Казани в министерстве сельского хозяйства, а затем заведующим отделом в газете „Советская Татария“.

С 1959 года член Союза писателей России и Международной ассоциации писателей-баталистов и маринистов. Руководил творческой студией в Москве, наставник многих известных журналистов и писателей, в частности, стоял у истоков писательской судьбы Василия Шукшина. Автор известной и популярной книги о развитии творческих способностей „Как стать талантливым“.

Своё литературное творчество начал романом „Вислый камень“ в 1958 году и получил высокую оценку Шолохова. В дальнейшем написал множество исторических, детективных, военно-приключенческих и детских романов. Основные произведения: „Вислый камень“ 1958, „Садыя“ 1960, „Женщина с историей“ 1964, „Застава“ 1977, „Девятый вал“ 1984, „Короли преступного мира“ 1995, „Империя контрабандистов“ 1995, „Русские гангстеры“ 1996, „Блудный старец Гришка Распутин“ 2001, „Тайная свадьба императора“ 2001, „Сексуальные войны“ 2003, „Интимная жизнь элиты“ 2003, „Судьба и любовь Коко Шанель“ 2005.

Сорок лет работал над романом-эпопеей „Оборона Севастополя“ (вышел в свет в 2004 году) о героической обороне города русской славы в годы Великой Отечественной войны, за который получил литературную премию „Золотой венец границы“. От имени руководства ВМФ адмирал И. Касатонов одним из первых высоко оценил это произведение: „Благодарю за личный вклад в дело становления государственности великой России“. Пресса не раз отмечала, что роман-эпопея „по праву может быть поставлена в один ряд с военно-историческими произведениями Льва Толстого и Сергея Сергеева-Ценского“».

Семья

• Мать — Белянкина Мария Ефимовна
• Отец — Белянкин Иосиф Васильевич
• Брат — Белянкин Николай Иосифович
• Брат — Белянкин Борис Иосифович
• Сестра — Белянкина Валентина Иосифовна

Евгений Белянкин о своих родителях

«Отец писателя Евгения Осиповича Белянкина — Осип Васильевич Белянкин — коренной Зубриловский. Родился в крестьянской семье. С детства отличался мелодичным звонким голосом, пел в церковном хоре. Голосистыми были и братья, и другие родственники.

Мальчик Осип понравился князю Голицыну (в те времена Голицыны подбирали дворню из своего родового имения Зубрилово). Тот взял мальчика в Москву, откуда отправил его учиться на повара в Париж. Вернувшись, Осип занял место шеф-повара.

Дочь князя была замужем за российским посланником в Бразилии и Мексике. В Москве Голицыны-Горяиновы жили в доме Суворова у Никитских ворот, у церкви, где когда-то венчался Пушкин.

Голицыны-Горяиновы были хлебосольны и дружили со Львом Толстым и его сыновьями. Молодой Осип, будучи шеф-поваром, часто общался с Толстыми. Тем более, молодые Толстые и их друзья любили застолья. В семье Голицыных-Горяиновых Осип нашёл себе жену. Мария Ефимовна (девичья фамилия Шубина) была в доме княгини на правах девочки-приживалки, одновременно выполняя роль и прислуги, и подружки дочки княгини. Мария была сиротой. Когда-то её мать работала личной прачкой княгини, но умерла очень рано. Княгиня и приютила её у себя.

В годы империалистической войны Осип ушёл на войну, а Мария Ефимовна с дочкой Валентиной (её крестили в той же церкви, где венчался Пушкин) приехала в семью мужа в Зубриловку, где после революции и осталась с мужем. У них было несколько детей: Валентина, Николай (в годы отечественной войны погиб в Севастополе), Борис и Евгений.

Какое-то время они занимались крестьянством. Построили на Майской улице (обычно там селились молодожены) дом, но затем выехали в городок Ртищево. Осип Васильевич занял привычное для него место шеф-повара. А когда в 30-е годы в Зубрилове организовался санаторий, вернулся на родину. В санатории Осип Васильевич проработал шеф-поваром до конца жизни.

Это был мастер своего дела, занимавший призовые места на конкурсах. Добродушный, с улыбчивым взглядом. Невысокого роста, но основательный. Широколобый, с густыми усами. Ещё с молодости славился веселым нравом.

Мария Ефимовна — начитанная, жизнерадостная женщина. Кареглазая. Занималась воспитанием детей. Примечательная её черта — для многих, кто её знал, она была наставницей и верным другом. Творческими качествами сыновья были обязаны ей. В советское время они все получили великолепное образование».

Литературные труды

• 1958 — Вислый камень
• 1960 — Садыя
• 1964 — Женщина с историей
• 1969 — Генерал коммуны
• 1977 — Застава
• 1981 — Пограничная вахта
• 1984 — Девятый вал
• 1989 — Схватка у Красных Камней
• 1995 — Короли преступного мира
• 1995 — Империя контрабандистов
• 1996 — Киллеры и соблазнительница мужчин
• 1996 — Русские гангстеры
• 1996 — Оборона Севастополя. Часть 1
• 1999 — Как стать талантливым
• 2000 — Танец любви
• 2001 — Блудный старец Гришка Распутин
• 2001 — Тайная свадьба императора
• 2001 — Похождения Лучезара
• 2003 — Сексуальные войны
• 2003 — Интимная жизнь элиты
• 2004 — Оборона Севастополя
• 2005 — Судьба и любовь Коко Шанель
• 2005 — Кенигсбергская рапсодия (не издано)
• 2006 — Рудольф (не окончен)

Награды и премии

• орден Отечественной войны I степени
• орден Отечественной войны II степени
• орден Красной Звезды
• медали
• премия Коллегии Федеральной пограничной службы России «Золотой венец границы» — за роман «Оборона Севастополя»

Литература

• О. М. Савин. Белянкин Евгений Осипович / Пензенская энциклопедия. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», 2001.
• IV литературные чтения имени Евгения Белянкина, 2011 год: [Сборник] / [Коллектив авторов]; [сост. Р. В. Комаров, А. А. Подолян-Лаврентьев]. — МО, Щелково: Издатель Мархотин П. Ю., 2011. — 134 с.
• V литературные чтения имени Евгения Белянкина, 2012 год: [Сборник] / [Коллектив авторов]; [сост. П. Квартников, Р. Комаров, А. Подолян-Лаврентьев, Д. Смирнова]. — МО, Щелково: Издатель Мархотин П. Ю., 2012. — 216 с.
• VI литературные чтения имени Евгения Белянкина, 2013 год (с международным участием): [Сборник] / [Коллектив авторов]; [сост. П. Квартников, Р. Комаров, А. Подолян-Лаврентьев, Д. Смирнова]. — МО, Щелково: Издатель Мархотин П. Ю., 2013. — 252 с.
• VII юбилейные литературные чтения имени Евгения Белянкина, 2014 год: [Сборник] / [Коллектив авторов]; [сост. П. Квартников, Р. Комаров, А. Подолян-Лаврентьев, Д. Смирнова]. — М.: Издательство «Новая книга», 2014. — 200 с.
• VIII литературные чтения имени Евгения Белянкина (с международным участием), 2015 год: [Сборник] / [Коллектив авторов]; [сост. П. Квартников, Р. Комаров, А. Подолян-Лаврентьев, Д. Смирнова]. — М.: Издательство «Перо», 2015. — 142 с.

Вислый камень

• Евгений Белянкин у Вислого камня.jpg

  Евгений Белянкин у Вислого камня (август 1948 г.)

• Вислый камень.jpg

  (август 2014 г.)

Ссылки

• [geroiros.narod.ru/wwsoldat/200/ARTICLES/BIO/belyankin_eo.htm Белянкин Евгений Осипович], geroiros.narod.ru  (Проверено 10 сентября 2012)
• [baza.vgdru.com/1/2696/ Генеалогическая база знаний: персоны, фамилии, хроника], baza.vgdru.com  (Проверено 10 сентября 2012)
• [vk.com/club27517575 Литературное объединение им. Евгения Белянкина] (официальная группа ВКонтакте)

Отрывок, характеризующий Белянкин, Евгений Осипович

– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?