Бемис, Сэмюэл Флэгг
| Сэмюэл Флэгг Бемис | |
| англ. Samuel Flagg Bemis | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
26 сентября 1973 (81 год) |
| Место смерти: | |
| Место работы: | |
| Альма-матер: | |
Сэмюэл Флэгг Бе́мис[1] (20 октября 1891 — 26 сентября 1973) — американский историк и биограф. На протяжении многих лет преподавал в Йельском университете, также был президентом Американской исторической ассоциации и специалистом в американской дипломатической истории. Был дважды награждён Пулицеровской премией.
Биография
Родился в Вустере, штат Массачусетс. Получил степень бакалавра искусств в 1912 году в Университете Кларка и магистра в следующем году там же[2]. В 1916 году он получил степень доктора философии от Гарвардского университета.
Бемис преподавал в Колледже Колорадо с 1917 по 1921 год. В 1921—1923 годах преподавал в Колледже Уитмана в Уалла-Уалаа, Вашингтон. В 1923—1924 годах он был научным сотрудником Института Карнеги в Вашингтоне в отделе исторических исследований. Бемис поступил на работу на факультет Университета Джорджа Вашингтона в 1924 году, оставшись там на десять лет, и возглавил исторический факультет в 1925 году. С 1927 по 1929 год он возглавлял библиотеку Европейской миссии Конгресса[3]. Он оставил Университета Джорджа Вашингтона в 1934 году, сначала поступив на работу в качестве преподавателя в Гарвардский университет на 1934—1935 учебный год. В 1935 году он занял место в Йельском университете, где оставался до конца своей карьеры. Он был первым фэрнхэмским профессором дипломатической истории, а в 1945 году стал стерлинговским профессор дипломатической истории и внутриамериканских отношений. В 1958 году он был избран членом Американской академии искусств и наук[4]. Бемис вышел в отставку в 1960 году и занимал пост президента Американской исторической ассоциации в 1961 году.
Умер в Бриджпорте, штат Коннектикут, в возрасте 81 года.
Библиография
- Encyclopedia Americana (1969 edition), page 533.
Напишите отзыв о статье "Бемис, Сэмюэл Флэгг"
Примечания
- ↑ [bigenc.ru/text/1874554 Бемис] / Н. Н. Болховитинов // «Банкетная кампания» 1904 — Большой Иргиз. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2005. — С. 304. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 3). — ISBN 5-85270-331-1.</span>
- ↑ Russell H. Bostert and John A. DeNovo, "Samuel Flagg Bemis," Proceedings of the Massachusetts Historical Society vol. LXXXV (1973): 117
- ↑ "Samuel Flagg Bemis," The GW and Foggy Bottom Historical Encyclopedia, encyclopedia.gwu.edu/gwencyclopedia/index.php?title=Bemis%2C_Samuel_Flagg
- ↑ [www.amacad.org/publications/BookofMembers/ChapterB.pdf Book of Members, 1780–2010: Chapter B]. American Academy of Arts and Sciences. Проверено 2 июня 2011. [www.webcitation.org/6FLwoF6LB Архивировано из первоисточника 24 марта 2013].
</ol>
Отрывок, характеризующий Бемис, Сэмюэл Флэгг
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
