Бенгальская литература

Бенга́льская литерату́ра — литература на бенгальском языке.

История

Свод поэм буддийского содержания Чарьяпада на ассамском и бенгальском языках составлялся ещё с VII века.

Развитие Бенгальской литературы последовало в XI веке и получила своё распространение на территории современного Бангладеш и индийских штатов Западная Бенгалия и Трипура. Ранние памятники бенгальской литературы представляли собой героические песни в честь правившей в то время Бенгалией буддийской династии Пала. В последующие века получила развитие исключительно поэзия — языком прозы (религии, философии и науки) продолжал оставаться санскрит. На бенгальскую поэзию, продолжившую традицию санскритской литературы, наложили глубокий отпечаток религиозные представления населения Бенгалии. Недоступность для простого населения «мёртвого языка» санскрита произвела на свет многочисленные переводы и переложения классических произведений санскритской поэзии на бенгали.

В бенгальской поэзии выделяют два основных направления. Первое из них было вдохновлено вайшнавизмом — культом Вишну и его аватар, в особенности Кришны. В XIV—XVI веках в Бенгалии наступил расцвет вайшнавской мистико-эротической поэзии, излюбленной темой которой стали отношения Кришны и его возлюбленной пастушки Радхи, воспетые за несколько веков до того Джаядевой в знаменитой санскритской поэме «Гитаговинда».

В XVI веке начало развиваться второе поэтическое направление, основанное на культе Шивы и Кали.

В середине XIX века бенгальская литература получила новый импульс. В рамках задачи помочь британцам изучать индийские языки, на бенгальский язык были переведены многие тексты. Литературный мир также был потрясён восстанием сипаев 1857 года. Это событие нашло отображение в пьесе Nil Darpan Динобондху Митры.

Литература Западной Бенгалии

Среди наиболее известных публицистов Бенгалии после обретения Индией независимости: Сунити Кумар Чаттерджи (1890–1977) и Сукумар Сен (1900–1992). В число других значительных авторов прозы входят Джагдиш Гупта (1886–1957), Тарасанкар Банерджи (1889–1971), Бибхути Бхушан Банерджи (1894–1950), Премендра Митра (1904–1988), Маник Банерджи (1908–1956), Шарадинду Бандхопадхай (1899–1970), Ачинтья Кумар Сенгупта (1903–1986), Аннада Шанкар Рай (1904–2002), Буддхадев Басу (1908–1974), Сатинатх Бхадури (1906–1965), и Субодх Гхош (1900–1980). Известными поэтами того времени были Джибанананд Дас (1899–1954), Судхиндранат Датта (1901–1960), Бишну Дей (1909–1982), Самар Сен (1916–1987), Субхас Мукерджи (1919–2003) и Суканта Бхаттачария (1926–1947).

Литература

• Manring, Rebecca J. (2005), [books.google.com/books?id=Vs1b9KjnnDgC Reconstructing Tradition: Advaita Ācārya and Gauḍīya Vaiṣṇavism at the Cusp of the Twentieth Century], New York: Columbia University Press, ISBN 0231129548, <books.google.com/books?id=Vs1b9KjnnDgC> 

Ссылки

• [www.loc.gov/acq/ovop/delhi/salrp/bengali.html Секция бенгальской литературы в Библиотеке Конгресса США]
• [www.barnamala.org Архив бенгальской литературы]

Отрывок, характеризующий Бенгальская литература

Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.