Бенгальское президентство
Бенгальское президентство | ||||
Bengal Presidency | ||||
часть Британской Индии | ||||
| ||||
---|---|---|---|---|
Бенгальское президентство в период наибольшего расширения (1858 год) | ||||
Столица | Калькутта | |||
Бенгальское президентство (англ. Bengal Presidency) — колониальный регион Британской империи на Индийском субконтиненте (в некоторые из периодов также включал в себя территории за пределами Индии).
Образованная в 1600 году Британская Ост-Индская компания в XVII веке активно основывала фактории на побережье полуострова Индостан. Поначалу это были именно торговые фактории, но постепенно (в том числе из-за конфликтов британцев с местными правителями) фактории стали требовать защиты. В 1690-х годах Компания получила в своё пользование территорию трёх деревень в Бенгалии — Каликаты, Сутанути и Говиндпура — которые постепенно слились в город Калькутта. В середине XVII века для удобства управления фактории Компании были разделены на три группы, которыми управляли Президенты (подчиняющиеся Губернатору), размещавшиеся в Мадрасе, Бомбее и Калькутте. Так образовались Мадрасское (в 1640 году), Бомбейское (в 1687) и Калькуттское (позднее — Бенгальское, в 1690) президентства.
Ещё в конце 1750-х наваб Бенгалии Мир Касим передал Компании право сбора налогов в нескольких богатейших округах навабства. Аллахабадский договор 1765 года юридически оформил зависимость от англичан Ауда. Из торгового предприятия Компания неожиданно стала политической силой. Оказалось, что у компании нет администраторов, способных управлять территориями: в 1769—1770 годах Бенгалию поразил страшный голод. Сведения о чудовищных злоупотреблениях служащих Компании достигли Лондона и были использованы парламентской оппозицией, выступавшей против союза финансовой плутократии Сити и королевского двора. В результате был принят Регулирующий акт, согласно которому Ост-Индская компания признавалась владетелем индийских территорий и ставилась под контроль английского правительства. Парламент назначил генерал-губернатора Индии и четырёх советников, образовавших Бенгальский совет. В Калькутте был также создан Высший суд.
Первый генерал-губернатор Индии Уоррен Гастингс поставил под контроль Компании весь административный аппарат в её индийских владениях. Проводя экспансионистскую политику, Гастингс стал увеличивать территорию, подконтрольную англичанам, в результате чего в составе Бенгальского президентства оказались не только Бенгалия и Авадх, но и новые территории Двуречья.
На присоединённых территориях англичане вначале сохраняли существовавшие системы земельных отношений и земельного налогообложения; их главная задача состояла во всемерном увеличении объёма поступления земельного налога. Однако эта система в конце концов привела к массовому разорению крестьянства, недовольству и сопротивлению феодалов, упадку сельскохозяйственного производства. Администрация Компании поняла необходимость улучшения положения в индийской деревне.
Руководствуясь принципами господствовавшего в тот период в Англии земельного права, в 1793 году в Бенгальском президентстве (а затем и в ряде районов Мадрасского президентства) губернатором Корнуоллисом была введена система постоянного заминдарства: заминдары были объявлены частными земельными собственниками, ответственными за сбор налога с округов и групп деревень, при этом ставки земельного налога, который они вносили в казну, объявлялись постоянными, навечно не подлежащими пересмотру. Многие заминдары не смогли удовлетворить новые притязания казны, и их заминдарства были распроданы с аукционов, в результате чего произошло значительное перераспределение земель и образовалась новая социальная прослойка землевладельцев, живущих в городах и получающих доходы от ренты, собираемой их агентами.
В конце XVIII — начале XIX веков Джерард Лейк и Артур Уэлсли продолжили завоёвывать Индию, в результате чего номинальная территория Бенгальского президентства сильно вытянулась на северо-запад, и к середине XIX века губернатору Бенгалии подчинялись даже Пенджаб и Северо-Западные провинции.
Управление столь большой территорией вызывало большие трудности, и единственными структурами, действовавшими на всей территории Президентства были Бенгальская армия и Гражданская служба. Официально Пенджабом, Агрой и Аллахабадом управляли лейтенант-губернаторы, подчинённые находившемуся в Калькутте губернатору Бенгалии, но на практике они были более или менее независимыми.
После того, как в конце XIX века Армии президентств были объединены в Индийскую армию, а в 1905 году состоялся Первый раздел Бенгалии, Бенгальское президентство стало чисто номинальным образованием. Термин «Бенгальское президентство» окончательно вышел из употребления после того, как в 1919 году в результате реформ Монтэгу-Челмсфорда были созданы правительства провинций.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 4 августа 2013 года. |
|
Напишите отзыв о статье "Бенгальское президентство"
Отрывок, характеризующий Бенгальское президентство
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete