Бенгтссон, Стеллан

Стеллан Бенгтссон
Личная информация
Пол	мужской
Прозвища	«мини»-Стеллан
Гражданство	Швеция Швеция
Дата рождения	26 июля 1952(1952-07-26) (71 год)
Место рождения	Фалькенберг, Швеция
Рабочая сторона	левая
Рост	167 см
Вес	60 кг
Награды и медали Чемпионаты мира Золото Нагоя 1971 одиночный разряд Золото Сараево 1973 парный разряд Золото Сараево 1973 команда Бронза Калькутта 1975 команда Бронза Бирмингем 1977 команда Бронза Бирмингем 1977 парный разряд Бронза Нови-Сад 1981 одиночный разряд Серебро Токио 1983 команда Чемпионаты Европы Золото Лион 1968 команды Золото Москва 1970 команды Бронза Москва 1970 одиночный разряд Золото Роттердам 1972 одиночный разряд Золото Роттердам 1972 команды Серебро Роттердам 1972 парный разряд Серебро Роттердам 1972 микст Золото Нови-Сад 1974 команды Серебро Нови-Сад 1974 парный разряд Серебро Прага 1976 команды Золото Прага 1976 парный разряд Золото Берн 1980 команды Бронза Берн 1980 одиночный разряд

Стеллан Бенгтссон, (швед. Stellan Bengtsson; род. 26 июля 1952, Фалькенберг) — знаменитый шведский игрок в настольный теннис, левша. Бывший чемпион мира и Европы в одиночном разряде. Стеллан Бенгтссон стал первым шведским игроком, выигравшим титул чемпионам мира по настольному теннису в одиночном разряде. Единственный шведский игрок в настольный теннис, которому удалось стать чемпионом мира и Европы в одиночном, в парном и в командом разрядах. Экс-первая ракетка мира (1971). Семикратный чемпион Швеции в одиночном разряде. Спортсмен 213 раз представлял сборную Швеции на различных турнирах. Бенгтссон — левша, и держал ракетку европейской хваткой. Из-за своих небольших габаритов любители спорта прозвали игрока «мини»-Стеллан (Mini-Stellan).

Стеллан Бенгтссон начал играть в настольный теннис в возрасте 8 лет. С 16 лет (1968) спортсмен начал выступать в соревнованиях профессионалов. В 1968 году стал чемпионом Европы в составе сборной Швеции. Через два года вновь стал чемпионом Европы в составе сборной Швеции. B 1971 году Бенгтссон стал чемпионом мира в одиночном разряде, обыграв в финале действующего чемпиона мира, японца Сигео Ито. Бенгтссон стал первым европейским игроком, завоевавшим титул после 1953 года, нарушив тем самым 17-летнюю гегемонию азиатских игроков. Победа имела дополнительное значение, поскольку в том чемпионате, впервые после 1965 года приняли участие игроки из Китая. В 1972 года Стеллан стал чемпионом Европы в одиночном разряде. На этом же турнире он завоевал золотую медаль в составе сборной Швеции (командный турнир). На ЧМ-1973 игрок вновь стал чемпионом мира в составе сборной Швеции (командный турнир), а также завоевал золотую медаль в паре с товарищем по сборной Швеции Челлем Юханссоном. В этом же году Бенгтссон впервые стал чемпионом Швеции в одиночном разряде. На чемпионатах Европы 1974 и 1980 годов спортсмен вновь стал чемпионом Европы в составе сборной Швеции. На ЧЕ-1976 он также завоевал золотую медаль в парном разряде, с товарищем по сборной Швеции Кьелем Йоханссоном.

В честь своей победы на ЧМ-1971 игрок был награждён золотой медалью Svenska-Dagbladet. В 2006 году в ратуше его родного города Фалькенберга была установлена статуя, изображающая спортсмена. Позже планируется перенести статую в новую закрытую атлетическую арену города.

Ссылки

• [www.stellangie.com/ Официальный сайт Стеллана Бенгтссона как тренера]  (англ.)
• [www.ittf.com/ittf_stats/All_events3.asp?ID=656 Статистика выступлений на сайте ITTF]  (англ.)
• Э. Фримерман, журнал "Спортивные игры" № 1 (январь 1972 г.), из личного архива О. Визгалина. [def.kondopoga.ru/1180508213-bengtsson-stellan.html Автограф самому себе]. def.kondopoga.ru (12 декабря 2011).

Отрывок, характеризующий Бенгтссон, Стеллан

8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.