Бендеман, Эдуард

Эдуард Бендеман

Эдуард Юлиус Фридрих Бендеман (нем. Eduard Julius Friedrich Bendemann; 3 декабря 1811, Берлин — 27 декабря 1889, Дюссельдорф) — немецкий художник. Видный представитель дюссельдорфской художественной школы.

Биография

Бендеман родом из семьи евреев-банкиров, в богатом доме которых часто бывали гости, в том числе и будущий преподаватель Эдуарда в Берлинской академии художеств Фридрих Вильгельм фон Шадов. Вместе с Юлиусом Гюбнером, женившимся на сестре Эдуарда Паулине, в 1827 году Бендеман отправился в Дюссельдорф.

В 1829 году Бендеман сопровождал Шадова в его поездке по Италии. В 1831 году Бендеман с Шадовом вернулся в Берлин и обосновался в Дюссельдорфе свободным художником. Дебют Бендемана состоялся на Большой художественной выставке в Берлине в 1832 году. В своём творчестве Бендеман часто обращался к библейским темам. В 1837 году Бендемана пригласили принять участие в Парижском салоне, где его работа «Иеремия на развалинах Иерусалима» получила награды и была приобретена королём Пруссии Фридрихом Вильгельмом III.

Бендеман предпринял несколько ознакомительных поездок в Италию и с ноября 1829 года по апрель 1831 года проживал в Риме. Он также побывал во Франции и некоторое время проживал в Париже.

В 1838 году Бендеман был назначен доцентом Высшей школы изящных искусств в Дрездене, а в 1859 году получил должность директора художественной академии в Дюссельдорфе, но по состоянию здоровья был вынужден покинуть этот пост в 1867 году и переехал в Берлин, где оформил монументальной фреской под названием «Искусства у источника поэзии» дом своего тестя. Бендеману было поручено оформление королевского дворца в Дрездене. В Дюссельдорфе Бендеман создал монументальные фрески для гимназии на Клостерштрассе. Бендеман также добился успехов в портретной живописи. Ему позировали помимо супруги книготорговец Генрих Брокгауз, художники Вильгельм Кампхаузен и Вильгельм фон Шадов, историк Иоганн Густав Дройзен, музыкант Йозеф Иоахим и князь Карл Антон Гогенцоллерн.

Бендеман был женат на дочери знаменитого скульптора Иоганна Готфрида Шадова и сестре своего учителя Вильгельма Шадова Лиде Шадов. Сестра Эдуарда Бендемана Паулина вышла замуж за художника Юлиуса Гюбнера. Очерк жизни и творчества Бендемана опубликовал Йозеф Шраттенхольц (1891).

Литература

• Бендеман // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
• Бендеманн // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Эдуард Бендеман
• [slovari.yandex.ru/Бендеман/Европейское%20искусство/Бендеман,%20Эдуард%20Юлий%20Фридрих/ Европейское искусство: Живопись. Скульптура. Графика: Энциклопедия: В 3 т. — М.: Белый город, 2006.](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2867 дней))

Отрывок, характеризующий Бендеман, Эдуард

Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.