Беневоленский, Дмитрий Михайлович

Священномученик Беневоленский Дмитрий Михайлович
Рождение	10 октября 1883(1883-10-10) Вышний Волочёк
Смерть	27 ноября 1937(1937-11-27) (54 года)
Почитается	в православии
Прославлен	19 сентября 1999 / Архирейский Собор Русской Православной Церкви / Вышний Волочёк
В лике	священномучеников
День памяти	14 (27) ноября
Подвижничество	мученическая кончина

Дмитрий Михайлович Беневоленский (10 октября 1883, Вышний Волочёк, Тверская губерния — 27 ноября 1937) — протоиерей, святой Русской православной церкви, причислен к лику святых как священномученик в 1999 году .

Биография

Родился в 1883 году в семье священнослужителя. В 1911 году рукоположен в священники и направлен служить в храм великомученика Димитрия Солунского в селе Островно, а в 1919 году — в храм Всех Скорбящих Радости в селе Паношино (ныне — часть г. Удомля — ул. Гагарина). Последнее место службы — Храм Иконы Божией Матери Тихвинской в селе Синёво-Дуброво Сонковского района Тверской области. За свою верность пастырскому долгу несколько раз арестовывался. После последнего ареста, 27 ноября 1937 года — расстрелян.

Канонизация

Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских 19 сентября 1999 года в Вышнем Волочке по решению Архирейского Собора Русской Православной Церкви.

День памяти: 14/27 ноября и в Соборе новомучеников и исповедников Российских.

Ссылки

• [drevo.pravbeseda.ru/index.php?id=4375 Беневоленский Дмитрий Михайлович] в проекте [drevo.pravbeseda.ru/ Открытая православная энциклопедия «Древо»]
• Подушков Д. Л. [www.dpodushkov.ru/vs/45--19-10-2009- Новая икона священномученика Димитрия Удомельского].
• [martyrs.pstbi.ru/bin/nkws.exe/docum/no_dbpath/ans/newmr/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTdG6Xbu-dOqZceufdOrVeeWd66GgeC9Ue8YUX8XZc8affe8ctk* Беневоленский Дмитрий Михайлович]

Отрывок, характеризующий Беневоленский, Дмитрий Михайлович

Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.